Зная дочь, Пьер Дельмас понимал, что переубедить ее не удастся.

— Набрось хотя бы шаль, — капитулировал он.

— У меня есть кое-что получше… Посмотри, что мне одолжила тетя Альбертина. Свою пелерину из чернобурки.

Ее туалет завершали длинные бриллиантовые серьги, одолженные у Лизы и придававшие впечатление хрупкости затылку с зачесанными вверх волосами.

Молоденькая горничная провела их к заваленному одеждой гардеробу. Под раздраженным взглядом отца Леа сбросила свою пелерину. Все взгляды обратились на нее, когда, опираясь на руку отца, держа сумочку из черно-белого стекляруса, она свободной походкой вошла в гостиную.

— Как ты хороша, Леа! — воскликнула Камилла, одетая в простенькое длинное платье из черного крепа с юбкой в сборку, с белым, скромно украшенным камеей корсажем и рукавами до локтей. — У меня есть для тебя сюрприз. Посмотри, кто у нас.

— Рауль! Жан!

Как ребенок, бросилась Леа обнимать братьев Лефевров. Оба были в военной форме.

— Какое счастье! Что вы делаете в Париже?

— Были в увольнении, — ответил Рауль.

Жан уточнил:

— Возвращаемся на фронт.

— Наш поезд отправляется завтра утром, и мы зашли повидать Камиллу и Лорана, которые и пригласили нас к себе на вечер.

— Мы хотели к тебе зайти, но Камилла сказала, что ты придешь и что тебе надо бы устроить сюрприз.

— Просто замечательно, — с сияющей улыбкой посмотрев на Камиллу, сказала Леа.

— Пойдем, я тебя познакомлю с нашими друзьями.

Леа поочередно начала здороваться с генералом, с полковником, с академиком, с известным писателем, с прославленным художником, с милой женщиной, с двумя дамами зрелого возраста и с… Франсуа Тавернье.

— Снова вы!

— Какой любезный прием! Не могу не узнать вашего обаятельного характера.

Леа решительно повернулась к нему спиной.

— …оборотная сторона не хуже…

Она стремительно повернулась:

— Оставьте ваши грубости!

— Моя дорогая, если женщина надевает платье определенного рода, то не для того, чтобы мужчины замечали лишь его цвет. Вы так не думаете? Справьтесь у нашего дорогого Лорана д'Аржила.

— О чем следует меня спросить? — осведомился Лоран, остановившийся рядом.

— Мадемуазель Леа очень хотела узнать, к лицу ли ей платье и нравится ли оно вам.

— Очень, — пробормотал Лоран. — Извините, кажется, Камилла ищет меня, — сказал он, отходя.

— Вы грубиян! — бросила Леа, обращаясь к Франсуа, который громко расхохотался. Прямо перед подходившим к нему генералом.

— Ну как, Тавернье? Удалось?

— Еще нет, генерал.

Леа направилась к буфету, где Рауль и Жан жарко спорили с ее отцом.

— Мы говорили о родных местах, — сказал Рауль. — Вы когда возвращаетесь?

— Думаю, что побуду здесь еще недолго. Мне хотелось бы прослушать курс в Сорбонне. Папа, ты звонил маме?

— Да.

— Она согласна?

— О Сорбонне она заметила, что учебный год уже давно начался, но ты можешь остаться на пару недель, если тетушки не возражают.

— Конечно, они согласны. Спасибо, папочка. Ты тоже задержишься?

— Не могу. Я уеду через два дня.

Рауль принес Леа бокал шампанского и отвел в сторону.

— Тебе бы не следовало здесь оставаться. Война вскоре возобновится. Ситуация может стать опасной.