Для двух его товарищей, познакомившихся с ловушкой аборигенов более близко, опыт общения закончился куда более плачевно. И им уже нельзя было помочь. Только предать земле.

16. БЕСПЛОТНЫЙ КОЛДУН

— Дикари! Дикари! — оберштурмфюрера Венка трясло. — Ты когда-нибудь видел нечто подобное, Ойген? Они не умеют воевать как цивилизованные люди. А потому они должны сдохнуть! Дайте только добраться до этих черных свиней, мы еще посмотрим, какая у них кровь! Ун-Крамер!

— Здесь, мой кригман, — вытянулся солдат.

— Возьмешь напарника и проведешь ближнюю разведку. Не зарывайтесь, при обнаружении противника в контакт не вступать, а вернуться и доложить. Повтори?

— Провести ближнюю разведку. При обнаружении в контакт не вступать, вернуться и доложить о его передвижениях, — сказал ун-Крамер.

— Исполнять!

Венк еще раз посмотрел в яму, сморщился, отвернулся и безнадежно махнул рукой.

— Какая штабная крыса мне все это наворожила, — пожаловался он Ойгену. — Сидеть теперь в полярных снегах до самой выслуги! Сколько человек мы уже потеряли?

— Двоих при нападении двуногой жабы, — начал разгибать пальцы Ойген, — еще одного ужалила змея, два человека пропали бесследно при разведмероприятиях в деревне… Теперь потеряли еще двоих… Семь человек, оберштурмфюрер!

— И это до непосредственного столкновения с противником, — простонал Густав Венк. — У вас на востоке были такие потери?

— Конечно же, были, — неохотно сказал Ойген ун-Грайм. — Там ведь живут не дикари. Обычные люди, только не совсем полноценные. И с гранатометами, если они попадают к ним в руки, они управляются не хуже немецких солдат. Если колхозник умеет водить трактор, он и с «тигром» управится. Однажды в станице Вешенской, где когда-то жил один русский святой, стоявшие там танкисты поспорили, сумеет ли русский лояльник завести «тигр» и проехать пятьдесят метров.

— Завел? — без интереса спросил оберштурмфюрер.

— Завел, — угрюмо подтвердил Ойген. — И куда его лояльность делась! Передавил окружающих и дунул в степь. Его потом «Хейнкели» с 8-й воздушной армии неделю отлавливали. В балках прятался. А командира танковой роты разжаловали и сослали в какой-то уральский укрепрайон. Вообще, оберштурмфюрер, это вранье, что русские не умеют воевать. Дрались они отчаянно, в Новочеркасске мы потеряли много людей, там пришлось даже братскую могилу устроить, как полагается, — с обелиском и Вечным огнем. Только ребятам было уже все равно.

Он обратил внимание, что англичанин жадно прислушивается к его словам, и замолчал. Что ни говори, а враг, даже побежденный, останется врагом. Никогда островитяне не простят рейху Ковентри и Лондона, разрушенных массированными бомбардировками. Ишь, вслушивается. Аж дыхание затаил! Он почувствовал неожиданную неприязнь к этому бледному худосочному лакею, который оказался никудышним проводником и паршивым специалистом.

Вот так они и живут — кланяются, готовы задницу лизать, но повернись к ним этой самой задницей, обязательно получишь нож в спину.