Изменить размер шрифта - +

— Не много ли? — спросила Милка, курирующая процесс пересчета.

— Кому как, — в глубоком раздумье ответил я. — За меня бы ты и тысячи не дала. А тут человека ценят, любят и уважают.

— Помолчал бы, придурок, а то я тебя из дерьма не вытаскивала? — проверяя подлинность купюр, обиженно ответила она. — Я и на этот раз тебя одного не отпущу.

— Что? — охнул я. — Без сопливых обойдусь. Сиди дома, курица нетоптаная.

— Чем гордишься? Над кем смеешься? Над собой смеешься!

— Да это я так, к слову.

— Вот только на словах ты и можешь.

— Нет, ну почему же, я еще ого-го…

— Говорить мы все мастера. А ты докажи.

Пришлось идти и доказывать, а специалист по минированию женщин в тот вечер так и не позвонил. Зато я набрал телефон Макса Ухова, надеясь в его лице найти хорошего помощника и союзника, но, к великому моему разочарованию, он находился в длительной командировке, а больше на отведенную для него роль я никого не видел. Карты, которую я планировал упрятать в рукав, в колоде не оказалось.

На связь он вышел через день, в субботу утром, когда я еще спал.

— Костя, просыпайся, кажется, он, — передавая мне трубку, сообщила Милка.

— Деньги у тебя? — без обиняков спросил Рябинин.

— Да. Татьяна Русова у тебя? Она жива? — в тон ему задал вопросы и я.

— Да, мы же договорились.

— Отлично. Я тебя слушаю.

— Через час подъедешь к тому самому вагончику, о котором я тебе говорил. Только езжай один, иначе у нас получится красный фейерверк из крови и мяса. И еще запомни: если ты или твои кенты-снайперы вздумают меня замочить, то, падая, я невольно отпущу контакт взрывателя, и получится опять тот же фейерверк. Это все. Сейчас восемь часов. В девять ты должен быть там.

Времени у меня оставалось ровно столько, чтобы умыться, позавтракать и не торопясь доехать до ржавого вагончика, входить в который я заранее не хотел. Ничего страшного, сбривая щетину, подумал я, буду находиться поблизости, а там смотря по обстоятельствам.

Одевшись, я сжевал пару бутербродов, схватил «дипломат» с деньгами и, даже не попрощавшись с Милкой, побежал на стоянку. К вагончику я подъехал ровно в девять часов. Вышел из машины и осмотрелся. Рыхлый, талый снег вокруг заброшенного вагончика говорил о том, что его не посещали, по крайней мере, сутки, а это уже радовало. Но заходить вовнутрь все равно не следовало. Рвануть могло и от открывающейся двери, и просто под действием моего веса. На всякий случай я вообще отошел подальше от этого ржавого чучела на колесах. Судя по следам, машины заезжали сюда нечасто. Интересно, с какой стороны появится мой придурок? От большой дороги или со стороны птицефабрики? Я до боли в глазах всматривался в ненастье, ожидая появления желтого «Москвича». Место тут было окрест открытое, вольное взгляду и ветрам. Наверное, по этой причине его выбрал Рябинин. Прождав не менее получаса и проглядев все глаза, я заметил, как от дороги в моем направлении движутся две человеческие фигурки. И лишь минут через пять я смог разглядеть тех, кого ожидал. Татьяна шла впереди, и у нее из-под куртки торчал длинный телефонный кабель, конец которого скрывался у Рябинина в кармане камуфляжной куртки.

— Как собачонку на прогулку вывел, — выходя навстречу, невольно улыбнулся я.

— Ты почему не в вагончике? — не доходя до меня метров пяти, грубо спросил он.

— А кто его знает, что за презент ты мне там приготовил.

— Ничего там нет, если ты сам не постарался.

— Давай не будем препираться, а займемся делом прямо на улице, — предложил я оптимальный компромисс.

Быстрый переход