Артист передал ему бинокль. Иван подправил фокусировку, вгляделся. И точно, какие‑то дружбаны качали Боцмана‑Хохлова, и тот нелепо взлетал, раскинув руки и ноги.

– Н‑да… – протянул Док и хотел передать бинокль Пастухову.

– Нет уж, премного благодарен, – помотал тот головой.

Два часа назад они съехались сюда, к этому стадиону в Крылатском, где по субботам проходили гонки на выживание.

А еще за два дня до этого Пастухов получил у себя в деревне Затопино заказное письмо. В конверте была только вчетверо сложенная нарядная афишка предстоящих состязаний и входной билет. Ни записки, ни пояснений. Ничего не понимая, Сергей покрутил афишку перед глазами, но, когда в списке участников гонок на выживание нашел знакомые имена «Дмитрий Хохлов. Калуга» и "Олег Мухин.

Москва", все встало на свои места. Все сразу связалось и объяснилось. Что ж. В любом случае в этот день ему надо быть в Москве – предстояла встреча, о которой было заранее уговорено и к которой требовалось как следует подготовиться.

– Надо ехать, – сказал он Ольге. – Такое дело, сама понимаешь… Ребята ждут.

Жена перечить не стала, только спросила, надолго ли.

– Дня через два‑три вернусь, – заверил Пастухов.

И на следующее утро укатил на своем уже неновом, но еще крепком, надежном «ниссан‑патроле».

Вся пятница в Москве прошла в беготне и хлопотах. Он созвонился с кем надо, встретился. Все удалось, никто не обманул, не продинамил и к вечеру он получил то, что обещали достать.

В субботу он приехал к стадиону в Крылатском. Перед этим провел ночь в машине – ни до кого из своих мужиков дозвониться не удалось. Док, видимо, был на ночном дежурстве в госпитале, Муха, скорей всего, допоздна возился с машиной, готовясь к гонкам, поймать дома Артиста и пытаться было нечего.

Артиста Пастух вдруг увидел, припарковывая свой «джип» на огромной стоянке у ворот стадиона. Злотников лихо подкатил на маленькой красной «бээмвухе», резко развернулся, ловко втерся в ряд залитых солнцем разноцветных машин и, высунувшись из окошка, приветственно помахал издали рукой, когда Пастух трижды нажал на клаксон. Из алой машинки Семена выбрался и Перегудов, он же Док.

Сошлись, пожали руки.

– Ну что, купил? – вместо приветствия торопливо спросил Артист.

– А то! – улыбнулся Пастух. – Брал с экспертом‑консультантом, проверено от "а" до "я", все с гарантией. Отменная штучка, мировой класс! Спецы чмокали и закатывали глаза. Сказали, игрушка не хуже, чем у Чекасина.

– Молоток, командир! – кивнул Док и с удовольствием оглядел Пастуха с головы до ног – высокого, худощавого, успевшего здорово загореть к началу июня. – Смотрю, держишь форму.

– Затопинский кислород, – улыбнулся Пастух, – мать‑природа… – Сколько с нас за игрушку? – спросил Артист.

– По штуке с носа. А где остальные?

– Что касается Мухи и Боцмана, тут все ясно, – сказал Артист. – Ну а с самим нашим деятелем… Тут, брат, непредвиденная история. Залетел он… – То есть в каком смысле? – не понял Пастух.

– А вот в каком… – И Артист в двух‑трех словах объяснил отсутствие шестого.

– Не может быть! – удивился Сергей. – Да чтобы он… – Может, еще как может, – подтвердил Док. – Уж поверь мне. Я у него там был на той неделе – случай классический. Впрочем, он уже в порядке.

– Так что же делать будем? – спросил Пастух. – Я ведь, собственно, только ради этого и прикатил.