От размышлений меня оторвал Виктор. Он пришел с автоматом и вещевым мешком.

— Ты куда?

Он поставил автомат в угол и сбросил вещевой мешок.

— Туда же, куда и ты.

— Это исключено!

— Знаешь, у меня свои счеты с Покровским. Не забывай, что я был у него в плену почти год. Потом Беата — подруга моей жены и вообще…

— Что вообще?

— Я не собираюсь спрашивать твоего разрешения. Ты теперь — частное лицо! Пойми, мне это не менее важно, чем тебе. Ты хочешь заслужить прощение сына, а я — людей. Если я убью Покровского, они забудут мою вину перед ними.

— Они уже забыли.

— Но не я!

Я посмотрел ему в глаза и понял, что переубедить его будет невозможно. Но тогда менялись условия «игры», по которым я должен был встретиться с Покровским один на один.

Я расстелил на столе карту.

— Как ты думаешь, куда он направится?

Виктор некоторое время молча изучал карту, потом решительно ткнул пальцем в кружок, обозначающий Брест.

— Только сюда!

— Да, — согласился я, — это наиболее вероятно. А что ты думаешь об этой дороге? — указал я на тропу, идущую вдоль Припяти.

Виктор проследил ее направление и неохотно признал:

— Вполне возможно. Хотя вряд ли…

— Почему?

— Километров сто нет съездов. А по тропинкам телега не пройдет.

— Хорошо! Но нам не стоит отправляться вместе. Надо, чтобы каждый выбрал себе дорогу. Тогда он не ускользнет.

— Я выбираю Брестское направление.

— Пусть будет по‑твоему, — стараясь сдержать радость, согласился я. — Тогда ты бери мой фургон с припасами, а я поеду верхом. Думаю, что на лесной дороге фургон будет менее пригоден.

У меня созрел план, в который я не хотел посвящать Виктора.

— Смотри, — на всякий случай предупредил я его, — не попадись на «лисью петлю». И, когда будешь проезжать развилку дорог, не высовывайся из фургона. Стрелять Покровский здесь не решится, но может из засады проследить, куда ты направляешься. Не надо, чтобы он знал, что это ты. Отправляйся утром, а я часа на два задержусь. У меня еще есть дела.

После ухода Виктора я написал записку Кандыбе и попросил Евгению передать ее через три дня. Я написал, чтобы тот послал верховых вернуть Виктора, так как к этому времени Покровский уже будет убит.

Глава ХL

В ЛЕСАХ

Дождавшись отъезда Виктора, я оседлал коня, перекинул через седло переметную суму с четырехдневным запасом еды, сунул туда три магазина к автомату, несколько обойм к винтовке и, пользуясь тем, что все еще спали, тихо поехал по дороге, ведущей на север.

Было пять часов утра. Виктор уехал в четыре. Я бросил прощальный взгляд на свой дом и увидел, что в одном из окон на втором этаже зажегся свет. Я пришпорил коня и быстро углубился в лес. Дальше дорога кончалась. На север вели едва заметные тропки, которые, петляя из стороны в сторону, обходили болота. По ним давно никто не ездил и не ходил, и они постепенно зарастали травою и подлеском.

В лесу было пока темно. Еще лет десять назад в нем в это время царила тишина. Теперь лес был наполнен шорохами и какими‑то загадочными вздохами. Он казался единым огромным организмом. Ощущение было такое, что он дышит и ворочается во сне, словно сказочный великан перед пробуждением.

Боясь потерять едва заметную тропу, я остановился, решив подождать рассвета. Было прохладно. Я вытащил из‑под седла теплый ватник и оделся. Солнце еще не взошло, но, как бы предвещая его восход, резко вскрикнула птица, затем другая, ей ответила третья и вскоре все потонуло в птичьем гаме, который заглушил все остальные шумы.