Лукас заметил ее сразу же, как только она вошла, и пробормотал себе под нос ругательство, ощутив знакомый жар в теле. В платье с длинными рукавами и высоким воротником, невзирая на удушающую жару, Элис Кендалл выглядела в этом заведении слишком чинной и благопристойной, особенно на фоне обивки из мягкого алого бархата и дымчатых зеркал, отражавших позолоченные арочные проемы и свисавшие с потолков хрустальные люстры. Глаза ее округлились от удивления, из чего следовало, что ей никогда прежде не приходилось бывать в местах, где женщины ходили почти раздетыми, а мужчины откровенно ими любовались.

Лукас непременно улыбнулся бы, не будь он так чертовски сердит на нее. Он сидел у себя в рабочем кабинете на верхней галерее, откуда открывался вид на большой зал мужского клуба. У него имелся и другой, личный кабинет в его апартаментах на втором этаже. Однако большую часть времени он проводил здесь, наблюдая и отмечая про себя, кто приходил в его клуб и когда. Но вряд ли он мог быть удивлен больше, чем сейчас, когда в его заведении неожиданно объявилась Элис Кендалл. Ему до сих пор с трудом верилось в то, что Грейсон хотел видеть эту одетую с пуританской строгостью особу его адвокатом и считал ее достаточно опытной. Да, судя по ее внешности, ей скорее следовало преподавать в воскресной школе, а не выступать в суде!

И как она расценит его образ жизни? Лукас знал, что если его все же отдадут под суд, именно этот вопрос будет обсуждаться в первую очередь. Хотя Элис Кендалл была лишь немногим моложе его, Лукас видел в ней юное и наивное создание, каким он сам не был уже многие годы – если вообще когда-нибудь был.

Лукас откинул назад непокорные волосы и смачно выругался. В свои тридцать лет ему довелось узнать и пережить больше, чем любому из его знакомых. Он любил женщин и отличался эксцентричностью. У него порой возникало ощущение, что он все время ходит по лезвию бритвы, потому что не знает никакого иного способа почувствовать жизнь.

Но иногда в нем пробуждалась тоска по утраченной чистоте. И он не смог бы отрицать того, что, как только он переступил порог адвокатской конторы, что-то в облике Элис сразу привлекло его внимание. И в тот же миг он заметил реакцию ее тела – сильную в своей первозданности. Ее янтарные глаза сначала округлились, затем потемнели от внезапной догадки, которая, похоже, застала ее врасплох.

Он тут же пришел к выводу, что эта женщина красива той неброской красотой, которую можно оценить, лишь не обращая внимания на пуританское платье и уложенные в строгую прическу волосы. Кроме того, в ее глазах порой вспыхивали соблазнительные диковатые огоньки, до странности не соответствовавшие строгой внешности ее облика.

Это сочетание, так поразившее его при их первой встрече, представляло собой загадку, которую он должен был разрешить. Ему хотелось выяснить, что означали эти огоньки – не больше и не меньше. Вот почему его внимание сейчас было обращено на нее.

Один из постоянных посетителей клуба, уже успевший влить в себя изрядную дозу дорогого виски, принялся шарить руками по просторной темно-синей юбке Элис. Лукас заметил, что ее и без того огромные глаза сделались еще больше, и немедленно поднялся с места.

– Хауард!

Это было произнесено таким тоном, что все замерли и обернулись в его сторону. Хауард тут же опустил руку.

Лукас весьма сдержанно относился к этому человеку, который часто наведывался в его клуб. Не то чтобы Хауард сильно выделялся среди других, просто Лукасу не нравилось, какими глазами он смотрел на женщин, когда думал, что его никто не видит.

– У тебя новая девушка, не так ли? – со смехом осведомился Хауард.

Щеки мисс Кендалл покрылись густым румянцем, хотя это был скорее румянец гнева, чем смущения. На какую-то долю секунды Лукас даже готов был поклясться, что она вот-вот накинется на своего обидчика.

– Выглядит слишком чопорной, – заметил Хауард, – но, в общем, очень недурна.