От внимания Элис не ускользнуло удивление, охватившее Лукаса.

– И что вы там делали, позвольте спросить?

Брэдфорд снова перевел взгляд на свои руки.

– Я приходил, чтобы проведать Эммелин.

Его жена тихо ахнула, а Элис почувствовала в душе нараставшее смущение.

– Я часто заглядывал к ней по ночам, хотя она меня не видела – да и не должна была видеть. Мне нужно было удостовериться в том, что с нею все в порядке, прежде чем отойти ко сну. – Он взглянул на Эммелин. – Я даже не представлял себе, до какой степени я привык к твоему обществу. – Затем он обернулся к Лукасу: – Наверняка в одну из таких ночей мой сын заметил меня.

– А почему Брутус согласился вам помочь? – осведомилась Элис недоверчиво.

Брэдфорд пришел в замешательство.

– Я нанял его присматривать за Лукасом, когда тот еще ходил в коротких штанишках.

Краешком глаза она заметила, как Лукас выпрямился в своем кресле, обхватив пальцами край стола. Признание отца глубоко потрясло его. Но сейчас ей уже поздно было отступать.

– Судя по вашим словам, мистер Хоторн, у вас сложились странные отношения с вашим младшим сыном. Вы уже упоминали по ходу допроса о том, что свели Лукаса с его первой женщиной. Верно?

– Прекрати сейчас же, – чуть слышно прошипел Лукас, однако Элис не обращала на него внимания. В зале установилась невероятная тишина, на лицах некоторых из присутствующих мужчин выступил заметный румянец. Элис знала, что женщины обычно не говорили вслух о таких вещах.

– Да, верно, – ответил он.

– А вы сами тоже спали с той женщиной?

Теперь уже все мужчины в зале не скрывали своего недовольства. Элис позволила себе вторгнуться в ту область, которая считалась для нее запретной.

– Пожалуйста, отвечайте на мой вопрос, мистер Хоторн, – потребовала она.

– С меня довольно! – вскричал Лукас.

Судья перевел взгляд на подзащитного.

– Не могу сказать, что осуждаю тебя, сынок, но ее нанял ты, а не я. Она твой адвокат и имеет право задать любой вопрос.

– В таком случае она уволена!

– Уволена! Вы не можете меня уволить! – воскликнула Элис, после чего быстро обернулась к судье, понимая, что сейчас наступило самое время выложить свой главный козырь: – Я совершенно уверена в том, что та самая женщина, к которой Брэдфорд Хоторн отвел своего сына, когда он был еще подростком, подарила моему подзащитному перстень с изображением соловья. А этот перстень – единственная оставшаяся улика, которая связывает моего клиента с убийством Люсиль Руж. Полагаю, что у мистера Брэдфорда Хоторна есть точно такой же.

Публика дружно ахнула. Судья Парке приподнял брови:

– А почему вы так считаете, мисс Кендалл?

Лукас сидел неподвижно, но вид у него был устрашающий.

– Потому что первую женщину Лукаса Хоторна звали Найтингейл. У меня есть основания думать, что она дарила всем мужчинам, с которыми…

Тут Элис сообразила, о чем позволила себе говорить в присутствии широкой публики. Боже правый, так она может превратится в изгоя! Но сейчас уже слишком поздно идти на попятную. Кроме того, она всегда отличалась упрямством и в глубине души понимала, что не ошибалась.

– …всем мужчинам, с которыми у нее была связь, по перстню. – Она обернулась к Брэдфорду: – У вас ведь тоже есть такой же перстень, не правда ли, сэр?

– Да, – ответил он не без злорадства. – Но это не может служить доказательством моей вины, как, впрочем, и вины моего сына!

– Совершенно с вами согласна, – подхватила Элис, в восторге от того, что интуиция ее не подвела.