– Я не жалею об этом.

– Да, я тоже не жалею о своем. Ведь изменить уже ничего нельзя. Но, как ты сама однажды заметила, мы с тобой отличаемся от прочих представителей рода человеческого. Мы слишком часто сталкивались с теми сторонами жизни, которые мир всеми силами пытается скрыть. Тогда я тебе не поверил. Мне казалось, что более непохожих друг на друга людей невозможно себе представить. Но теперь-то я вижу твою правоту. Мы выделяемся среди тех, кто нас окружает, даже среди собственных родных, которые любят нас и заботятся о нас. Мы все время держимся обособленно, но не потому, что сами этого захотели, а только из-за стечения обстоятельств, над которыми мы не властны. Наверное, именно поэтому меня так влекло к тебе со дня нашей первой встречи. Несмотря на всю твою чистоту и скромные платья, ты знала о жизни куда больше, чем девушки твоего возраста.

Как бы ей ни претило в том признаваться, Элис понимала, что Лукас был прав. Но почему так случилось и их отцы совершали необъяснимые поступки? Скорее всего она уже никогда об этом не узнает, но рано или поздно ей придется принять какое-то решение относительно Уокера и перстня с соловьем. При этой мысли у нее неприятно засосало под ложечкой. Она вдруг почувствовала себя нездоровой, и когда Лукас, подхватив ее на руки, отнес в постель, Элис не стала сопротивляться. Ей хотелось забыться и ни о чем не думать. Кроме того, у нее не было сейчас никакого желания возвращаться домой. Однако, уложив ее на постель, Лукас не поцеловал ее и не расстегнул пуговицы рубашки. Вместо этого он обхватил ее руками за плечи, прижавшись грудью к ее спине. Не прошло и нескольких минут, как этот чудесный сильный мужчина, которого она любила всей душой, задремал, крепко прижимая ее к своему сердцу.

Элис проснулась, когда было еще темно, и на какой-то миг почувствовала себя растерянной. Ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, что она заснула в объятиях Лукаса. Он все еще крепко спал, хотя, судя по цвету неба за окном, солнце вскоре должно было озарить своими лучами горизонт.

Начинался новый день, и девушка поняла, что не может и дальше откладывать неизбежный разговор с отцом. Для начала ей нужно было выяснить, действительно ли Уокер Кендалл имел при себе перстень с соловьем. И, если она не ошиблась и у него действительно есть такой перстень, он наверняка хранит его в своем сейфе.

Элис снова почувствовала головокружение и приступ дурноты, едва она вспомнила, как часто ее отец возвращался с работы глубокой ночью – или не возвращался вовсе. Где он пропадал все это время? Но прежде, чем она получит ответ на свой вопрос, ей придется добраться до сейфа, который она научилась открывать, еще будучи ребенком.

Элис поднялась с постели и на цыпочках подкралась к своей сумке. Перед тем как отправиться домой, она захотела взглянуть на полицейский протокол, оставленный ее дядей на столе защитника и содержащий сведения о последнем преступлении. Будет лучше, если она встретится с отцом, зная все обстоятельства убийства, вплоть до мелочей. Неужели эти злодеяния с самого начала были делом его рук?

С болезненным чувством в душе Элис взялась за чтение. Само убийство почти ничем не отличалось от предыдущих. Жертва была обнаружена в переулке с отрезанными пальцами. Однако на этот раз не все пальцы отсутствовали, словно убийца опасался, как бы его не застигли на месте преступления. И благодаря его оплошности полиция смогла установить, что девушка перед гибелью оставила на теле нападавшего царапины.

Элис выпрямилась в кресле. Все оказалось именно так, как она и предполагала. Понимая, что ее ждут в родительском доме, она снова вернулась к Лукасу. Он перевернулся во сне, и теперь одна его рука была запрокинута за голову, а другая покоилась на груди. Не в силах удержаться, она воспользовалась мгновением, чтобы еще раз им полюбоваться, прикоснуться к нему, слегка проведя пальцем по губам и подбородку. Рубашка, которую он забыл снять накануне вечером, расстегнулась у воротника, и Элис опустила руку ниже, от подбородка к шее, чувствуя медленное, ровное биение его сердца.