|
Он решительно вел себя, так же, как обычно. Она смотрела на него, слушала и пыталась понять, не изменился ли он внутренне. Новая любовь должна ведь оставить в человеке, по крайней мере, небольшой след. Но он смотрел на нее своими чистыми, холодными серыми глазами, и рука, в которой он держал сигарету, даже нисколько не задрожала. Она не заметила ни малейшего изменения в поцелуе, который получила, войдя в столовую. Когда до ужина она была в своей комнате, то ей захотелось надеть красное с золотом платье, которое было сделано по эскизу Блейка. Оно висело в шкафу, таинственно мерцая в темноте. Но Сюзан вдруг застыдилась, ей не хотелось вести себя, словно кокетка; голубое же платье, которое Блейк не выносит, ей, однако, надевать не обязательно. В конце концов она выбрала себе гладкий, белый шифон и собрала длинные волосы в узел, как всегда. Но он даже не заметил этого, настолько ему не терпелось высказаться по поводу своих неприятностей.
— Я хотела спросить об одной вещи, — наконец сказала Сюзан. На несколько минут они оставались одни — Кроун отправился на кухню за салатом. — Весь внимание! — Блейк поднял тонкие черные брови и посмотрел на нее. В его голосе не появилось ни малейшего беспокойства. — Сегодня ко мне приходила Мэри. Она сказала мне, что вы с Соней любите друг друга. Это правда, Блейк? Теперь она действительно застала его врасплох. Блейк положил вилку и вытер губы салфеткой. — Почему Мэри говорит тебе такое? — спросил он. Столь же спокойным голосом она ответила: — Это вышло наружу из-за того, каких вещей наговорила ей я. Она не пришла сплетничать. Я уверена, что она не хотела мне говорить ничего такого. Но она разозлилась на меня. Она предполагала, что будет злиться на него, но не злилась. Лишь его взгляд был для нее непереносим. — Ты будешь на меня обижаться? — допытывался он. — Нет, — ответила она, — нет, не буду обижаться… но мне надо это знать. Скажи мне правду, Блейк. Но он не мог ей это сказать определенно. Он крошил хлеб на блюдце. — Соня. Соня, естественно, любила множество людей — такой уж у нее характер, я полагаю, что это часть ее искусства. — Прошу тебя, Блейк, скажи мне это прямо. — Это не так просто, Сюзан, — ответил он. — Соня, например, не имеет ничего общего к моим чувствам к тебе. Я, конечно, не отрицаю, что в чем-то она меня привлекает. Зачем отрицать? Я бы тоже мог сетовать, что нашел тебя в ателье Дэвида Барнса, но я же этого не делаю. Люди, подобные нам… то, что мы делаем, делаем по той причине, что нам это просто необходимо. У людей нашего склада большие потребности. Она смотрела на его в абсолютном ужасе. — Ты думал, что Дэвид Барнс и я… — начала она. Он покачал головой и протянул руку. — Нет, нет, Сюзан! Я вообще ничего не думал! Я видел тебя такой, какой ты была — и я остался при этом… что бы ты ни делала, ты все еще Сюзан. От его голоса и взгляда исходило такое спокойствие, что Сюзан осеклась. Она ухватилась за мысль, высказанную им. Где-то должна быть правда, абсолютная правда. — Ты хочешь этим сказать, что тебе необходимо… любить Соню? — Сюзан, ты милый простачок… забудь о Соне. То, что я думаю о Соне, не имеет ничего общего с нами. — Да нет, Блейк, имеет… что бы ты ни думал и ни чувствовал, это имеет ко мне прямое отношение, — медленно произнесла Сюзан. По крайней мере, это требовало полной ясности. Но у нее, однако, было ощущение, что она старается, ищет Блейка в потемках. Она слышала его голос, но не видела его лица. — Сюзан! — В голосе Бейка прозвучало скрытое беспокойство. |
