— У меня вечером будет кое-что для тебя на примерку, — пообещала она.

— Очень хорошо, — сказала Мэри. Ее голос был четким и невыразительным.

Стоя над раковиной и опуская и вынимая с огромной скоростью из горячей воды тарелки, Сюзи с нежностью думала о своей маленькой сестре. Возможно, когда Мэри станет постарше, они смогут подружиться. Пятнадцатилетние девочки всегда застенчивы. Она сошьет Мэри платье с любовью, и та будет надевать его на званые вечера и вечеринки — платье с целым водопадом мелкого кружева на плечах, чтобы скрыть слишком тонкие руки, кружева будут украшать ее шею, чтобы смягчить слишком смуглый, почти болезненный цвет ее кожи. Она искренне намеревалась следить за тем, чтобы у Мэри были самые симпатичные платья теперь, когда она взрослела. Она сошьет для нее атласный халатик после того, как Мэри выйдет замуж, когда придет время. Впереди так много красивых, любимых вещей, и у нее так много времени — целая долгая жизнь! Никто не умирал в их семье молодым. Ее предки обещали ей жизнь такую же долгую, как и у них. Она успеет сделать все, и будет делать все с радостью и усердием. Перед ней весь мир! «О, это будет — слава мне!» — с придыханием пела она, вытирая насухо руки.

Она стремительно взбежала наверх, чтобы посмотреть на голову Марка. Сняв с нее влажный холст, она стояла напротив и чувствовала, как ее руки сами отделяются от нее. Она несколько минут деловито подправляла кое-что, немножко чувствуя себя виноватой, потом снова набросила холст на свою работу, вымыла руки, надела шляпку и пальто и спустилась вниз, поставив голову в гостиной, где ее мать вытирала пыль.

— Пойду, куплю нитки, — сказала Сюзан.

— Спасибо! — крикнула миссис Гейлорд. — Ты так быстро закончила мыть тарелки?!

* * *

— Вы думаете, что сможете сделать это? — с сомнением спросила миссис Фонтен. — Мне бы не хотелось, чтобы мой сад был испорчен.

— Вам не надо об этом думать, — сказала Сюзан. — Я уверена, что смогу сделать это.

— Сто пятьдесят долларов — это очень большие деньги для девушки, — сказала миссис Фонтен, улыбнувшись.

— Если вы считаете, что это слишком много… Я ведь не собираюсь сделать просто голого купидона, — поспешно сказала Сюзан. — Я хочу сделать его склоненным над озером и глядящим на свое отражение в водной глади, его крылышки словно порхают, а лук и стрелы направлены вниз. Его колено будет стоять на старом пне, а на плечике будет сидеть бабочка.

— Хорошо, — сказала миссис Фонтен, — если мне действительно понравится, то я не буду возражать.

Миссис Фонтен была одной из этой летней толпы — богатой, яркой толпы, покупающей старинные дома и фермы и тратящей состояния в один-два летних месяца.

— Пойдемте, мое прелестное дитя! — улыбнулась миссис Фонтен. — Я кажусь себе самой немного сумасшедшей, ведь я — одна из немногих, кому удалось уговорить Дэвида Барнса, чтобы он сделал мне действительно что-то хорошее. Однако меня изумит, если вы сделаете что-нибудь, что мне понравится.

— Я и не хочу, чтобы у вас было что-нибудь, что вам не нравится, — решительно проговорила Сюзан. Она старалась, чтобы ее голос звучал спокойно, колени она сдерживала, хотя сама немного дрожала. — До свидания, миссис Фонтен. — Она протянула руку. — Большое вам спасибо.

— До свидания, детка, — сказала миссис Фонтен. — Значит, говорите, месяц?

— Месяц — самое большее, — ответила Сюзан. — Вы знаете, это гипс. Я вам его пришлю.