Это приятно, по крайней мере, сначала, но привыкли мы к другому. На него легко работать.
Она подразумевала, что моя мама была требовательнее.
— Мисс Мириам была еще девочкой, когда жила здесь, — продолжала она.
— Это было давно, еще до моего рождения.
— Вашим родным не понравится, если они узнают, что вы были здесь, мисс.
— Конечно, — согласилась я и добавила, — если они узнают.
— Мистер Хенникер — очень странный джентльмен.
— Он ни на кого не похож, — сказала я.
— Вы только подумайте, как он попал сюда. Могло ли прийти в голову, что такой господин получит это имение?
Мы помолчали, созерцая раскинувшуюся перед нами окрестность. Я снова взглянула на Дауэр Хауз. Бедняга Джармин разговаривал с подошедшей к нему Мадди. Мне нравилось незаметно наблюдать за ними.
— Теперь войдем внутрь, мисс Клэверинг, — предложила Ханна.
Я кивнула, и мы спустились по витой лестнице в комнату. Покрытые панелями стены и резной каменный камин привели меня в восторг.
— Здесь много таких комнат, не сосчитать, — сказала Ханна. — Ими не пользуются, даже когда приезжают гости.
— А приемы бывают часто?
— Да, джентльмены приезжают для деловых переговоров. По крайней мере, так было. Не знаю, как будет теперь, после несчастья с мистером Хенникером.
— Думаю, они приезжают из-за опалов.
— Мистер Хенникер занимается всевозможными делами. Он очень богат. Слугам здесь жить хорошо, никаких разговоров об экономии, и жалование выдают вовремя, не то, что…
— …Клэверинги.
— У многих семейств в этой местности денежные затруднения, а мистер Хенникер… Он заплатил большие деньги за этот дом, естественно, у него должны быть средства, чтобы содержать его.
— Мне кажется, что после моей семьи служить у мистера Хенникера очень приятно.
— Это совсем другое. Мистер Вильмонт иногда тоскует по дому, где он мог бы служить более важному, почтенному хозяину. Но все же здесь хорошо: вовремя получаешь жалование, приданое дарят, если нужно, и нет ни скупости, ни обид. Он никогда не запирает чай или другие продукты, никогда не просит отчета у миссис Бакет, но уверена, он сразу распознал бы обман.
Мы шли по галерее.
— Когда-то здесь всюду висели семейные портреты. Их унесли, а свои портреты мистер Хенникер не вешает. А ведь без семейных портретов это не галерея. Так говорит мистер Вильмонт, но мы мало что знаем о мистере Хенникере.
Галерея была великолепна: резные колонны, длинные узкие окна с цветными стеклами, свет из них падал красивыми разноцветными бликами. По стенам висели портьеры из тяжелого бархата.
— Говорят, что здесь встречаются привидения. В таком доме, как этот, всегда есть такая комната. Но с тех пор, как мистер Хенникер здесь, мы не видели и не слышали никого. Мне кажется, он может спугнуть любое привидение. А раньше говорили, что по ночам здесь слышится музыка. Здесь стояли клавикорды, но мистер Хенникер переслал их в Австралию. Миссис Бакет говорит, что привидений нет, это просто выдумка. А мистер Вильмонт верит в них, вероятно потому, что он считает ниже своего достоинства служить в доме, где нет привидений.
— Но теперь он служит у мистера Хенникера.
— Да, и это очень болезненная для него тема.
Мы продолжали нашу экспедицию, Ханна была права, комнат было так много, что легко можно было заблудиться. Я надеялась, что если буду чаще посещать Бена, то на досуге смогу осмотреть все более тщательно. Ханна оказалась не самым приятным гидом: каждый раз глядя на нее, я видела, что ее глаза устремлены на меня. |