Арик, словно зачарованный, глядел в сведенное судорогой мучительных воспоминаний лицо.

– Вы тоже через это прошли? – спросил он. Квинн отвернулся:

– Все «Мокасиновые змеи» через это прошли. И я понял, что каждый сеанс мыслесвязи причиняет нам вред. Но миротворцы не желали сворачивать эту программу. И Севкоор тоже. – Он пожал плечами. – Сегодня они тщательнее отбирают кандидатов – хоть это мы выторговали у Парламента при разборе дела. Может быть, этого достаточно. Я не знаю. И не уверен, что хочу знать.

Арик потупился:

– Извините, пожалуйста. И простите за то, что я вообще втянул в это дело вас.

Квинн снова повернулся к нему.

– Не стоит просить прощения. Я рассказал это для того, чтобы вы попытались понять, а не ради сочувствия. Когда на кону человеческие жизни, ты делаешь то, что должен делать, и не важно, нравится это лично тебе или нет. – Он улыбнулся краем рта: – Если на то пошло, я сомневаюсь, что вам так уж хотелось заниматься тем. чем вы сейчас занимаетесь.

Арик пожал плечами:

– Это не совсем одно и то же.

– Конец один и тот же, как ни крути. – Квинн снова посмотрел на дисплей. – Теперь вы все знаете. Вам лучше поспать. Сдается мне, день будет нелегкий.

Глава 24

Фейлан вздрогнул и пробудился. Причудливое мучительное сновидение медленно растворялось в тусклом ночном освещении его камеры. Несколько секунд он неподвижно лежал на койке, смаргивая с глаз сонную муть и силясь припомнить, что заставило его проснуться в таком страхе. Снаружи, как обычно, копошились четверо техников, консоли с вмонтированными в них серыми экранами выглядели точно так же, как всегда. Часы на одной из панелей показывали, что снаружи едва рассвело, – если Фейлан правильно прочел их показания. Значит, еще час или два до его обычного времени подъема. Никаких признаков того, что кто‑либо из инопланетян только что вошел в помещение, задвинув за собой дверь; на полу тоже не лежало никакого предмета, который мог несколько мгновений назад упасть со стуком. Снаружи доносился далекий, едва различимый гул, который постепенно становился громче – будто сюда, описывая сужающиеся круги, приближалось какое‑то транспортное средство.

Фейлан нахмурился. Теперь все его внимание было сосредоточено на этом странном звуке. Аэрокар? Нет, больше похоже на космический корабль. Это странное прерывистое жужжание – работа двигателей?..

И вдруг все мышцы Фейлана напряглись, в горле встал ком. Он прислушался еще раз, боясь, что это лишь игра воображения… но это оказалось правдой. Звук особый, ошибки быть не может.

Мрашанский корабль.

С невероятным трудом Фейлан заставил мускулы расслабиться. Кровь гулко стучала в ушах. Вот он, его шанс – возможно, единственный шанс выбраться отсюда. В академии он изучал мрашанские корабли – устройство и пилотирование. Если бы только попасть на этот корабль!

Фейлан полежал еще с минуту, перебирая в уме планы, придуманные за три недели. Все они сумбурные и рискованные, но сейчас не время изобретать что‑нибудь лучшее. Гул мрашанского корабля резко умолк, и никакой возможности узнать, сколько он здесь пробудет.

Или сейчас, или никогда.

Сделав глубокий вдох, Фейлан приподнялся на локте.

– Эй, – жалобным голосом позвал он, указав на ближайшего техника, когда тот повернулся к нему. – Ты! Иди звать Тиррджилаш. Я не чувствую хорошо. Я думаю, я буду болеть.

Техник повернулся к консоли и тихо заговорил в коммуникатор. Фейлан лежал на койке, держась за живот и строя гримасы, которые в детстве опробовал на матери – когда ему не хотелось идти в школу. Джирриш многое узнали от него о людях, но все же он приберег парочку сюрпризов.