Наверху раздался жуткий визг. Арик инстинктивно поднял голову. По решетке из живых виноградных лоз, которая покрывла весь город на высоте нескольких метров над головами прохожих, пронеслось несколько грума – животных размером с  мартышку.

Виноградные заросли покрывали не только весь город, но и большую часть острова.

– Как ты думаешь, этот виноград разумный или нет? – Арик наклонился к плечу Квинна, чтобы не пришлось кричать.

– Нет, – уверенно ответил Квинн. – Это паррская растительность. А растения неразумны.

– А я в этом не уверен. – Арик с беспокойством глядел на сплетение лоз. Интересно, кто‑нибудь пытался выяснить, есть ли у этого дива слуховые рецепторы? – Такое впечатление, что растение чувствует все, что происходит вокруг.

– Подсолнечники тоже чувствуют, если уж на то пошло, – сказал Квинн. – И уйма других растений реагирует на биохимическом уровне, когда их беспокоят. И из‑за одного этого никто не считает, что растения разумны.

– Да, только подобной реакции не бывает, когда виноград повреждается по естественной причине – например, ударом молнии, – возразил Арик. – Химический состав коры не изменяется, и грума не теряют рассудок. Они реагируют только в тех случаях, когда кто‑то пытается срезать виноград.

– Может, это реакция на металл режущих инструментов? – предположил Квинн. – А зверьки могут и сами по себе взбеситься из‑за шума и суматохи. У этого винограда никто не нашел чего‑нибудь похожего на нервную систему. Стоит ли говорить о разуме?

У них над головами снова пронеслась шумная стая грума. Когтистыми лапами животные прорывали сплошной покров виноградной листвы, через бреши показывалось небо, на улицу лился солнечный свет. Похоже, Парра нуждалась в этих прогалинах, точно так же как и в богатых минералами маслянистых отпечатках лап грума. Взамен грума получали большие красные съедобные бутоны, которые Парра выращивала как будто специально для них.

Только для них, и больше ни для кого. Любые другие травоядные животные, которые пытались поедать зелень виноградника, получали мгновенный отпор со стороны грума. Разъяренные зверьки собирались в большие стаи и изгоняли конкурентов быстро и решительно. Имел ли химический состав красных бутонов какое‑то отношение к поведению животных – этот вопрос до сих пор горячо обсуждался в высших академических кругах, как и вопрос о разумности Парра.

Но для местного населения подобные вопросы, конечно же, были вовсе не академическими.

– Вот наша улица, – оторвал Квинн Арика от раздумий. – Бокамба живет где‑то в самом конце.

– Я – за вами, – откликнулся Арик. Идти следом за Квинном было гораздо легче, чем самому проталкиваться сквозь густой поток пешеходов.

Он чуть не налетел на Квинна, когда тот внезапно остановился, пройдя всего пять шагов к переулку.

– Что?..

Он не договорил. Навстречу двигалось четверо крепко сбитых парней самого бандитского вида, и выражение на лицах этих молодчиков не предвещало ничего хорошего. Путь вперед был закрыт.

– Ого! – пробормотал Арик.

– Вот именно – ого, – буркнул в ответ Квинн и взял его за руку. – Идемте‑ка пробираться обратно на главную улицу, попробуем зайти с другой стороны.

Арик оглянулся через плечо. У самого начала примыкающей улицы появилось еще трое ребят разбойного вида, явно из той же компании, что и первые четверо.

– Поздно, – сказал Арик Квинну.