После обеда Рыжий заберет тебя к себе. А теперь, Кзума, мне пора… Счастливо.
Кзума смотрел вслед Йоханнесу. Он подошел к группке людей, стоявших у дверцы клети. Один из них дал Йоханнесу каску с прикрепленной к ней лампой, Йоханнес зажег лампу, надел каску, взмахом руки велел рабочим загружаться в клеть, а сам вошел следом. Прозвучал свисток. Клеть пошла вниз, и вот она уже скрылась из виду, а на ее месте зияла дыра. Хотя Кзума знал, что так оно и будет, он не мог оправиться от потрясения. Сердце у него колотилось. Руки взмокли от пота.
— Эй ты!
Кзума вздрогнул. Глаза белого метали молнии.
— А ну толкай!
Кзума поглядел на белого, на груженую вагонетку, на крутой откос, по которому были проложены рельсы, и снова на белого. Индуна, стоявший рядом с ним, недовольно забурчал себе под нос. Какие-то рабочие чуть поодаль заворчали.
— Он же не знает, как это делается, — шепнул один.
— Тут двоим еле справиться, а уж одному и подавно, — шепнул другой.
— Молчать! — гаркнул белый.
Воркотня, перешептывания мгновенно оборвались.
— С чего это он взъелся на меня? — удивился Кзума и не спеша направился к вагонетке. Двое рабочих, которые уже было взялись за вагонетку, отступили назад. Кзума уперся в борт вагонетки, кинул взгляд на белого. Глаза белою как-то странно поблескивали. За его спиной стояли еще двое белых — Йоханнесов и какой-то незнакомый. У второго были ярко-рыжие волосы. Значит, это и есть Рыжий. У обоих белых вид тоже был чудной, но чудной по-другому, не так, как у того, который велел Кзуме толкать вагонетку.
— Давай, давай, — рыкнул белый.
Кзума толкнул. Верхняя часть вагонетки подалась вперед, но колеса не тронулись с места.
— Упирайся ниже, — злобно прошипел белый.
Верх вагонетки еще больше подался вперед, вагонетка наклонилась. Сейчас перевернется, смекнул Кзума и потянул вагонетку на себя. Колеса поехали назад, но сама вагонетка все клонилась вперед. Надо срочно что-то предпринять, иначе вагонетка перевернется, песок вывалится и засыплет рельсы.
И тут Кзума перехватил взгляд белого. Глаза его радостно сверкали, на губах змеилась победная улыбка.
— Вот сволочь, — вырвалось у Кзумы. Он собрался с силами, вытянул левую ногу вперед, пока не уперся голенью в колесную ось, откинулся назад и потянул вагонетку на себя. Кожа лопнула, по ноге горячей струйкой потекла кровь. Кзума стиснул зубы и еще сильней дернул вагонетку на себя. И вдруг вагонетка выпрямилась. На лбу Кзумы высыпали крупные капли пота. У следивших за ним рабочих вырвался дружный вздох.
Кзума, преодолевая боль в ноге, улыбнулся рабочим, привел вагонетку в равновесие, налег на борт и толкнул. Мало-помалу вагонетка поползла вверх по колее. В толпе послышался облегченный смех. Если знать, как это делается, нет ничего проще, подумал Кзума.
— Кзума!
Кзума остановился, обернулся. Его окликнул белый Йоханнеса.
Он что-то сказал двоим рабочим, и они помогли Кзуме толкать вагонетку.
— Иди сюда! — позвал его Крис.
Кзума жадно глотал воздух. Сердце его бешено колотилось. Нога саднила, голову сдавило, как обручем.
Крис взял его за руку, и Кзума почувствовал, как дрожат пальцы белого. Глаза Криса горели, видно было, что в нем силен бойцовский дух.
— Да ты силач, Кзума, — сказал Крис и со значением поглядел на того белого, который велел Кзуме толкать вагонетку. — А вот и твой Рыжий, кстати, он тоже силач. Ты ничего себе не повредил?
— Да так, ногу немного поранил, — сказал Кзума.
— Дай погляжу.
Кзума задрал брючину, показал рану.
— Ногу надо забинтовать, индуна проводит тебя к врачу, — сказал Крис. |