Из-за поворота показалась длинная колонна рабочих из бараков, впереди них и по бокам шли охранники. Шаги их глухо стучали о землю, поднимая мелкую пыль.

Из подсобки, где белые отдыхали и пили чай, вышел Падди. Увидев Кзуму, окликнул его. Кзума оставил Йоханнеса у колонки и пошел к подсобке.

— Здорово, Зума!

— Здорово, Рыжий!

— Как дела?

— Дела хорошо.

— Ты, я вижу, помогаешь Йоханнесу протрезвиться. Как он, сильно пьян?

Кзума промолчал. Падди улыбнулся и предложил ему сигарету.

— Слушай, Зума. Будем работать до перерыва на еду, потом выйдем и больше не работаем сегодня до полуночи. И дальше будем работать только ночью. И так целый месяц. Ясно?

— Ясно.

— Хорошо. Скажи своим.

Кзума повернулся и пошел.

— Эй, Кзума!

Кзума оглянулся. Это был Крис, он только что вышел из подсобки.

— Да?

— Скажи Йоханнесу, мы спустимся, только когда вам пора будет подниматься, и объясни ему насчет новых смен, ладно?

Одна колонна подошла слева. Люди вышли из ворот и свернули по дороге к баракам. Йоханнес все стоял, подставив голову под холодную воду. Гудели машины. Охранники выкрикивали приказания. Одна группа рабочих стояла у входа к подъемникам, готовясь лететь вниз, в недра земли, на поиски золота.

Кзума подошел к Йоханнесу.

— Твой белый сказал — вам не работать до перерыва.

Йоханнес быстро трезвел. Он уже почти не был похож на Й.-П. Вильямсона. Кзума взял его под руку.

— Новые смены?

— Да.

— Как будем работать?

Кзума объяснил.

— Тогда пойду посплю маленько, — сказал Йоханнес.

— Насчет твоей женщины это правда? — спросил Кзума.

— Да.

— Тогда пойдем попробуем достать у Лии денег.

— Нет. Я и так кругом задолжал. И Лии должен.

Йоханнес как будто стыдился — стыдился, что был так пьян, что он такой огромный, что кругом в долгах.

— Ступай в мою комнату, — сказал Кзума. — Вот, тебе ключ. Спи, пока не будет время идти сюда. Там есть хлеб и банка сардин. Съешь их. Это тебе на пользу будет.

Йоханнес прикусил нижнюю губу и отвернулся. Кзума работает на руднике совсем недавно, но у Кзумы есть своя комната, и еда, и платье, и он ни гроша никому не должен.

Кзума смотрел на него и понимал ход его мысли. Он ткнул его пальцем в грудь.

— Мы разве не друзья, а?

— Спасибо, — сказал Йоханнес, не глядя на него.

Рабочие ждали Кзуму. Клеть поднялась. Пора было спускаться. Йоханнес отошел на несколько шагов, потом остановился и зашагал обратно.

— Я видел Дладлу, — сказал он. — У него денег было — девать некуда. Он был пьян и хвастал. Сказал, что Лия пожалеет, что так с ним обошлась. Что ее муженек и Джозеф жалеют, и она пожалеет. Может, это он выдает ее полиции. Увидишь ее — скажи.

— Ладно, — сказал Кзума.

Значит, Дладла. Почему это не пришло им в голову?

— Я один раз сбил его с ног, и он уснул, — сообщил Йоханнес, словно оправдываясь.

— Это ты правильно сделал.

Кзуму позвал охранник, и он припустился к ожидающей клети. Люди ждали. Все поздоровались, когда он подошел.

— Так, порядок, — сказал Кзума.

Люди гуськом потянулись в клеть.

— Хватит! — выкрикнул Кзума. — Давай!

Клеть медленно двинулась вниз. Место ее заняла другая, порожняя.

— Порядок.