— Я подвел ее к телу Дейви. Мэдди взглянула на него:

— К телу, которое рыбы…

— Да. Я подумал, что шок заставит сестру вернуться в реальный мир.

— И это помогло?

— Нет. Она смотрела на тело, не видя его. А потом сказала, что пора идти, она должна быть дома к возвращению Дейви с острова Привидений. — ‘Ринг вздохнул. — В семье все ужасно на меня рассердились. Они считали, что Ардис следует лежать в постели. Произошла отвратительная сцена, все были на стороне Ардис и против меня. Можно было подумать, что я чудовище, которое желает зла собственной сестре. — В его голосе Мэдди различила нотки давнишней горечи. — В конце концов мама спросила меня, что я собираюсь делать с Ардис. Я ответил, что хочу отвезти ее на остров Привидений. Мама собрала нам кое-что из еды и дала одеяла, и, хотя остальные были против, я отвез Ардис на остров.

— Что ты сказал ей?

— Сначала я не знал, что сказать, но каждый раз, когда она заговаривала о Дейви, я повторял, что он умер. Она не обращала на это внимания. Она вела себя так же, как обычно, но в глазах появился какой-то безумный блеск, которого раньше не было. К концу третьего дня я почувствовал, что больше не выдержу. Ардис в очередной раз заговорила о Дейви, и тогда я схватил ее и стал трясти, крича, что Дейви мертв и никогда не вернется. — ‘Ринг крепче прижал к себе Мэдди. — Ардис сопротивлялась изо всех сил. Пожалуй, впервые мне довелось столкнуться со столь упорным сопротивлением. Она хотела вырваться. Я не представлял, что она сделает, если это ей удастся, и не собирался выпускать ее. Я, как мог, уклонялся от ее ногтей, но она пинала меня ногами, тогда я повалил ее и сел ей на ноги, сняв с нее туфли. — Мэдди посмотрела на него: он сидел с опущенной головой. — Не знаю, сколько времени все это продолжалось, но достаточно долго. Час, может, больше. Мне показалось, что она стала уставать, и я немного ослабил хватку, и тогда она выскользнула из моих рук, как уж. Я побежал за ней, но не смог найти. Видимо, у меня несколько притупилась реакция — ей удалось неслышно подкрасться ко мне сзади и чем-то ударить. На несколько минут я потерял сознание.

— И что же она сделала? — Сердце Мэдди учащенно билось: она переживала за эту незнакомую ей девушку.

— Думаю, она решила утопиться, во всяком случае, она плыла в направлении полуострова. К тому времени, когда я увидел ее, она была уже так далеко, что я даже не был уверен, вижу я ее голову или ловушку для омаров. Я поплыл за ней. Ардис была прекрасной пловчихой, и я не знал, сумею ли догнать ее.

— Но ты догнал.

— Да. И она начала бороться со мной в воде. Мне пришлось ударить ее в челюсть, она потеряла сознание, тогда я поплыл с ней назад к острову. Мы оба замерзли, времени разводить костер не было, поэтому я раздел ее, разделся сам, посадил ее себе на колени и укутал нас обоих четырьмя одеялами.

— Тогда она и заплакала, — тихо сказала Мэдди.

С минуту он молчал, потом продолжил свой рассказ:

— Придя в себя, она заговорила так тихо, что я с трудом разбирал слова. Она сказала, что они с Дейви решили не вступать в интимные отношения до свадьбы. Раз уж они все друг о друге знают, считали они, то с физической близостью можно и подождать. Говоря ее словами, она была уверена в том, что первым мужчиной, в объятиях которого она окажется обнаженной, будет Дейви, а уж никак не ее собственный брат, да к тому же самый некрасивый из братьев. — Мэдди не смотрела на него, зная, что глаза ‘Ринга полны слез, которые слышались и в голосе. — Вот тогда Ардис и заплакала. Она проплакала остаток дня и почти всю ночь. Я развел костер, высушил нашу одежду, и мы оделись, а она все еще плакала. Я заставил ее съесть кусочек омара. Она…

Голос у него прервался, и Мэдди поняла, что больше ‘Ринг не в силах говорить об этом.