Между тем перевозчик по знаку поклона Таракана протянул ему мешочек. Горбун вытряхнул из него на ладонь несколько монеток.

    – Мало, – сказал он.

    – Знаю, что мало, поклон Таракан, – печально ответил перевозчик. – Да никто не платит. Времена такие, что никто не платит.

    – Врешь! – закричал Таракан высоким голосом. – Все таишь! Поклоном норовишь стать! Сапоги тебе целовать будут?

    По знаку горбуна стражники вытащили из-за поясов плети и принялись стегать рыжего перевозчика, который валялся в ногах у горбуна и клялся, клялся, клялся, что ни монетки не спрятал, что с голоду опух, дочку не может замуж выдать, потому что нечего за ней дать.

    – Чего же мы ждем! – возмущенно прошептал Пашка. – Можно, я их проучу?

    – Не смей! – испугалась Речка. – Ты все погубишь. Так надо, чтобы бить. Так всегда делают. Иначе рабы слушаться не будут.

    – Ты мне и без того уже столько монет недодал, сколько дней в году, – сказал горбун. – Как расплачиваться будешь?

    – Вы же меня на место определили, поклон Таракан! – взмолился Синий Нос. – Сколько дают, столько отдаю. Может, помру скоро на этой работе.

    – Что же делать? – Горбун пересыпал с руки на руку монетки. Стражники перестали лупить перевозчика – уморились. – А ну, показывай дочку. Может, и в самом деле осчастливлю тебя, за долги возьму, в хорошем доме будет жить, кушать из серебряной миски.

    – Нету дочки, – ответил Синий Нос.

    – Как так нету?

    – В лесу она. Грибы собирает. Грибов не соберешь, что зимой жевать будем?

    – Врешь! – сказал горбун. – Врешь, гладиолус вонючий! А ну, всыпьте ему, пока не сознается, где прячет свою дочь.

    Стражники принялись снова хлестать перевозчика.

    – Ну зачем он обо мне сказал? – расстраивалась Речка. – Совсем старый стал, не понимает.

    – А почему такое странное ругательство? – спросил Пашка. – Разве у вас гладиолусы вонючие?

    – Не все ли равно! – отмахнулась девушка. – Если человек бедный, подлый, ничтожный, то и имя у него некрасивое. А если благородный, богатый, то мудрецы придумают ему красивое имя.

    – Значит, гладиолус хуже таракана?

    – Значит, хуже, – сказала девушка.

    На реке показался еще один корабль.

    Это было совсем удивительное сооружение: большой плот из толстых бревен, на котором возвышался дощатый помост, устланный шкурами и коврами. По бокам плота медленно вращались, ударяя ступицами о воду, большие колеса, как на старинных колесных пароходах. На помосте стоял громоздкий резной шкаф. Вокруг шкафа выстроились люди в лиловых рясах, круглых шляпах, из-под которых свисали черные чадры с прорезями для глаз.

    Стражники прервали экзекуцию и дружно повалились на колени. Матросы на «корыте» тоже пали ниц. Только горбун остался стоять, глядя, как плот поворачивает к берегу.

    – Это еще кто? – спросила Алиса.

    – Это сам повелитель грома и луны, верховный Клоп Небесный, первый вкушец королевства.

    – Ой, – сказал Пашка, – можно понятнее?

    – Можно, – спокойно ответила девушка.