Изменить размер шрифта - +
Он хотел, чтобы у имперских гостей остались о прошедшем вечере достаточно яркие впечатления.

На полпути к выходу Тэйон на мгновение замер, найдя глазами ди Крия, с какой‑то затаенной, глубинной яростью громившего зеркала в парадной галерее. Мечущаяся фигура в водовороте сверкающих осколков расплылась, и магистр Алория соскользнул в спонтанный транс, мгновенное озарение магического видения, когда реальное зрение покидало его, чтобы смениться интуитивными образами стихийных измерений.

Взвихрились брызгами эмоции, не имевшие отношения ни к этому месту, ни к этому времени. Сознание ученика предстало оплавленными осколками. Точно объемный витраж, по которому ударили одним из тех легендарных таолинских мечей: целостность уже нарушена, вспороты многоцветные стекла волшебной сталью, и по узору пролег все расширяющийся темный провал. Но все еще можно угадать волшебный рисунок, свет все еще пронзает не успевшие упасть стекла, сплетаясь в безначальный и бесконечный образ, который ибыл разумом целителя. Оплавленные брызги, причудливая вязь перламутровых бликов... Магистр Алория тряхнул головой, прогоняя непрошеное наваждение и вновь возвращая себе обычное, человеческое зрение.

Шаниль, миниатюрная преподавательница‑фейш с кафедры ясновидящих, стояла у входа в галерею, и на ее всегда отрешенном лице можно было прочесть глубокую обеспокоенность. Тэйон продолжил свое движение, отложив мельком замеченную картину для более позднего анализа.

Он благополучно довел кейлонгцев до дверей и со спокойной улыбкой выполнившего свой долг человека наблюдал, как они спешно (крайне спешно!) покидают переливающийся разноцветными вспышками дворец.

Когда через несколько минут прибыл внушительный отряд городской стражи, усиленный спешно разбуженными мастерами из Академии, магистр без всяких проволочек признал себя зачинщиком, поспешил сдаться властям и распустил заклятие, окутавшее всю резиденцию сладковатым и гнилостным запахом. А затем ему осталось лишь наблюдать, как высокопоставленные и довольно могущественные персоны, самозабвенно устроившие коллективную дуэль, пытались разобраться, зачем им это было нужно и стоит ли продолжать. В конце концов на наиболее отчаянных забияк бесцеремонно нацепили шеренизовые оковы и длинной цепочкой направили к порталам, ведущим прямо в камеры находящегося на другом конце города тюремного блока.

Перед тем как направить свое кресло в темный проем перехода, мастер ветров Тэйон Алория почему‑то обернулся. И увидел высокую фигуру Таш, стоявшей посреди руин бального зала и бездонными звездными глазами оглядывавшей учиненный ее двоюродным правнуком разгром

 

ГЛАВА 2

 

If you can trust yourself, when all men doubt you,

But make allowance for their doubting too...

Если...

...в себя ты веришь,

Когда все смотрят на тебя с сомненьем,

Но и к сомненью их прислушаешься молча...

 

– Ну, может быть, теперь вы соизволите объяснить, по какому поводу мы все это учинили?

Вопрос упал в непроглядную тьму Тэйоновой депрессии, точно последняя соломинка на спину... ну уж нет, вьючным животным он себя не ощущал. Скорее уж голодным клыкозавром. Мастер воздуха медленно и как‑то неуловимо угрожающе повернулся на голос.

Рек ди Крий, развалившийся на жесткой тюремной койке, смотрел на него с привычным ленивым интересом. За ночь проклятый стихиями целитель успел бессовестно выспаться и теперь пребывал в обычном, своем настроении, одновременно и равнодушном, и едко насмешливом.

А вот остальные обитатели камеры явно не могли похвастаться такой же непробиваемой уверенностью в собственном будущем.

Ввиду внезапного наплыва высокопоставленных заключенных «элитное» крыло лаэссэйской тюрьмы в мгновение ока оказалось переполненным. Поэтому даже тех арестованных, чье социальное положение в обычных обстоятельствах гарантировало бы им просторную одиночную камеру, оборудованную всеми удобствами, не говоря уже о самых передовых средствах магической защиты, пришлось спешно распихивать по свободным помещениям.

Быстрый переход