Они встретили Манкевича в коридоре и пошли за ним к закутку, там он включил анализатор дыхания и велел Делакруа дунуть в присоединенную к аппарату чистую пластиковую трубку. Босх обратил внимание, что у Манкевича на груди поперек значка черная траурная лента по Джулии.

Через несколько минут они получили результат. Делакруа выдул 003, значительно меньше допустимого предела для вождения машины. Для признания в убийстве определенного уровня не существует.

Когда Делакруа вывели из камеры, Манкевич постукал Босха по руке сзади. Босх повернулся к нему, а Эдгар двинулся по коридору с арестованным.

— Гарри, я только хотел сказать, что очень сожалею о том, что произошло там.

Босх понял, что он говорит о Джулии, и кивнул:

— Да, спасибо. Случай тяжелый.

— Понимаешь, я должен был отправить ее. Знал, что она новенькая, только...

— Слушай, Манк, ты все правильно сделал. И не пересматривай ничего задним числом.

Манкевич тяжело вздохнул.

— Мне нужно идти, — промолвил Босх.

Когда Эдгар усадил Делакруа на прежнее место в комнате для допросов, Босх отправился в аппаратную, настроил видеокамеру через прозрачное с одной стороны стекло и вставил новую, взятую в кладовой кассету. Включил камеру и магнитофон. Все было готово. И он вернулся в комнату, чтобы завершить дело.

— Мистер Делакруа, сегодня вы изъявили желание поговорить со мной о том, что произошло с вашим сыном Артуром в тысяча девятьсот восьмидесятом году. Вы по-прежнему хотите говорить с нами об этом?

— Да.

— Начнем с основных вопросов, потом можно будет вернуться и коснуться всего остального. Были вы причиной смерти вашего сына, Артура Делакруа?

— Да, был.

— Вы убили его?

— Да. Не собирался, но убил.

— Когда это произошло?

— Кажется, в мае восьмидесятого года. Вроде бы да. Вы, наверное, знаете об этом больше меня.

— Пожалуйста, не стройте таких предположений. Будьте добры, отвечайте на каждый вопрос в меру своей способности и памяти.

— Постараюсь.

— Где был убит ваш сын?

— В доме, где я тогда проживал. В его комнате.

— Как он был убит? Вы били его?

— Мм... да, я...

Деловой подход Делакруа к допросу внезапно нарушился, его лицо сморщилось. Он вытер ладонью слезы.

— Вы били его?

— Да.

— Куда?

— По всем местам.

— В том числе и по голове?

— Да.

— Вы сказали, это происходило в его комнате?

— Да.

— Чем вы били сына?

— Что вы имеете в виду?

— Кулаками или каким-либо предметом?

— И тем и другим. И кулаками, и предметом.

— Каким предметом вы его били?

— Даже не могу вспомнить. Чем-то, что было там. У него в комнате. Мне нужно подумать.

— Мы вернемся к этому, мистер Делакруа. Почему в тот день... Кстати, когда это происходило? В какое время дня?

— Утром. После того как Шейла — это моя дочь — ушла в школу. Это, собственно, и все, что я помню. Шейлы не было.

— А ваша жена? Мать мальчика?

— О, она давно ушла от нас. Из-за этого я и начал...

Делакруа умолк. Босх подумал, что он хочет возложить на нее вину за свое пьянство и таким образом она окажется виновной во всем, что происходило из-за пьянства, включая убийство.