— Присаживайся, — сказала она. — У меня есть вино. Выпьешь?

У Босха мелькнула мысль, что смесь вина с пивом, выпитым час назад, вызовет на другой день головную боль, а ему необходимо быть сосредоточенным.

— Вино красное.

— Я выпью, совсем чуть-чуть.

— Завтра нужно быть с ясной головой, а?

— Да.

Джулия пошла в кухню, а Босх сел на кушетку. Оглядел комнату и увидел над камином из белого кирпича чучело рыбы с длинной копьевидной мордой. Рыба была блестяще-синей, с черным отливом, с желто-белым брюхом. Чучело рыбы раздражало его не так сильно, как головы животных, но все же ему не нравился ее постоянно наблюдающий глаз.

— Сама поймала эту рыбину? — крикнул Босх.

— Да. Возле Кабо. Три с половиной часа втаскивала в лодку. — Джулия появилась с двумя бокалами вина. — Это был тяжкий труд.

— Как она называется?

— Черный марлин.

Джулия отсалютовала бокалом рыбе, потом Босху.

— Держись крепко.

Босх удивленно посмотрел на нее.

— Это мой новый тост, — объяснила она. — «Держись крепко». Годится на все случаи жизни.

Джулия села на ближайший к Босху стул. За ее спиной была доска для серфинга. Белая, с радужным узором по краям. Короткая.

— Значит, катаешься и по бурным волнам?

Она глянула на доску, потом на Босха и улыбнулась:

— Пытаюсь. На Гаваях научилась.

— Знаешь Джона Берроуза?

Джулия покачала головой.

— Серфистов там множество. На каком пляже он бывает?

— Нет, Берроуз местный. Полицейский. Служит в группе расследования убийств тихоокеанского отделения. Живет на пешеходной улочке возле пляжа. Неподалеку отсюда. На доске у него надпись «Для защиты и серфинга».

Она засмеялась:

— Замечательно. Нужно будет и мне сделать такую же.

Босх кивнул.

— Значит, Джон Берроуз? Надо будет наведаться к нему.

Джулия произнесла это с чуть поддразнивающей ноткой в голосе.

Босх улыбнулся и промолвил:

— Не обязательно.

Ему нравились ее подшучивания, но сейчас они лишь еще больше портили настроение из-за причины приезда сюда. Он взглянул на свой бокал с вином.

— Я сегодня рыбачил целый день. Главным образом в архиве.

— Я видела тебя в вечерних новостях, — сказала Джулия. — Ты хочешь прижать этого типа, растлителя малолетних?

Босх стал медленно пить вино, чтобы дать себе время подумать. Она открыла нужную дверь. Теперь ему требовалось входить очень осторожно.

— Почему ты так решила?

— Ну, ты сообщил этой женщине-репортеру о его судимости. Мне показалось, что ты ведешь какую-то игру. Берешь его в оборот, чтобы развязать язык. Наверное, это рискованно.

— Неужели?

— Во-первых, доверять репортерам всегда рискованно. Я знаю это по своему прошлому: когда была адвокатом, поплатилась за свою откровенность. А во-вторых... во-вторых, трудно предвидеть, как поведут себя люди, когда их секреты перестают быть таковыми.

Босх посмотрел на Джулию и покачал головой:

— Я не сообщал этого Сертейн. Кто-то другой постарался. — И посмотрел ей в глаза, ища каких-то улик виновности. Ни малейших. — Из-за этого будут неприятности, — добавил Босх.

Она удивленно приподняла брови. Снова никаких улик.

— Почему? Если ты не давал ей этой информации, с какой стати.