— Я разговаривал с лейтенантом. Она выехала.

— Отлично. Где твоя машина?

— До сих пор на мойке.

— Сходи за ней. Повезем Стокса в участок.

— Гарри, нам нельзя покидать место совершения...

— Ты видел, что сделал Эджвуд. Нужно отвезти этого поганца туда, где никто не доберется до него. Иди за машиной. Если поднимется шум, беру все на себя.

— Ладно.

Эдгар побежал к мойке.

Босх увидел телеграфный столб, подвел Стокса к нему, заставил обхватить и защелкнул на его запястьях наручники.

— Постой здесь.

Он отошел и провел рукой по волосам.

— Черт, что же там случилось?

Он машинально произнес это вслух, пока Стокс не стал отвечать на вопрос, мямля, будто не сделал ничего дурного.

— Заткнись! — оборвал его Босх. — Я к тебе не обращался.

— Сейчас вернемся, — сказал Босх.

— Слушай, командир, не бросай меня здесь, — заныл Стокс. — Они придут сюда, командир.

— Никто, кроме меня, не придет. Только сиди тихо.

Детективы покинули комнату и заперли дверь. Босх направился к столу их группы. В отделе не было ни души. Когда кто-нибудь в отделении оказывался ранен, участие проявляли все. Это являлось своего рода ритуалом. Каждый, если бы получил рану, захотел бы, чтобы все беспокоились о нем. И сам считал своим долгом проявлять заботу о других.

Босху требовалось покурить, подумать. В его голове теснились мысли о Джулии и ее самочувствии. Он понимал, что ничего не может сделать, но все-таки старался сосредоточиться.

Босх сознавал, что вот-вот наряд из ГРВСГТ возьмет след и приедет за ним и Стоксом. Он снял телефонную трубку и позвонил в дежурную часть. Ответил Манкевич. Видимо, единственный, кто оставался в отделении.

— Какие последние новости? — спросил Босх. — Что с ней?

— Не знаю. Слышал, что дело плохо. Ты где?

— В отделе. Привез этого типа.

— Гарри, ты что? Случившимся занимается ГРВСП. Вам нужно быть на месте преступления. И тебе, и ему.

— Если в двух словах, я побоялся ухудшить положение. Послушай, узнаешь что-нибудь о Джулии, сразу сообщи мне, ладно?

— Обязательно.

Босх хотел положить трубку, но вспомнил кое-что.

— Манк, еще вот какое дело. Твой Эджвуд принялся пинать подозреваемого, лежавшего на полу, в наручниках. У него, похоже, сломано пять или шесть ребер.

Босх ждал. Манкевич отмалчивался.

— Могу дать этому официальный ход или предоставить тебе разбираться самому. Выбирай.

— Я сам разберусь.

— Не забудь сообщить мне.

Он положил трубку и взглянул на Эдгара, тот кивнул, выражая одобрение напарнику.

— А как быть со Стоксом? — спросил Эдгар. — Гарри, что там, черт возьми, произошло в этом гараже?

— Ума не приложу. Слушай, я пойду поговорю с ним об Артуре Делакруа, посмотрю, что удастся выведать, пока не нагрянет ГРВСП и не заберет его. Когда они появятся, попробуй их задержать.

— Да, а в эту субботу я собираюсь задать жару Тигру Вудсу на Ривьере.

— Знаю.

Босх направился в коридор и уже у двери в третью комнату сообразил, что не забрал свой магнитофон у детектива Бредли из ОВБ. Он хотел записать разговор со Стоксом. Пройдя мимо нее, шагнул в расположенную рядом с ней аппаратную, включил видеокамеру и вспомогательный магнитофон третьей комнаты, потом вошел туда.

Босх сел напротив задержанного.