Присутствие т'Варака развлекало Билазира. Иметь врагом кровного родственника всегда интереснее, чем врага на стороне, к тому же он и более предсказуем. Он лениво махнул рукой, обводя и покрытую росой траву, и голографии, изображающие голубое небо Земли с растянувшимися по нему облаками. Температура здесь была гораздо ниже комфортной для кольнари, но они могли переносить и гораздо более низкую, не испытывая никаких неудобств. Никому из них не надо было никакой другой одежды, кроме шортов и ремней, использовавшихся для переноски инвентаря и оружия. Для того чтобы подчеркнуть свой статус, знать носила длинные мантии без ворота из «мокрого шелка» и драгоценности из украшенного резьбой серебра с огненными опалами родного мира. Свои волосы до плеч они зачесывали назад роскошным водопадом и скрепляли заколками из бивней морских слонов, драгоценных металлов и острых, как нож, перьев птиц с планеты Кольнар.

Билазир потянулся. Его мантия была строгой и простой, отливающей белым, с золотой и цвета индиго отделкой.

— Я буду наслаждаться красотой этого места. Настолько совершенной и трагической, так как вскоре она исчезнет, словно ее никогда не существовало. — Он добавил классическую цитату о скоротечности жизни и о смерти, исполненную в трех тональностях.

Собеседник буквально запылал от ярости, как раскаленный металл. Его можно было принять за близнеца Билазира, если бы не золотая заколка для волос вместо серебряной и не раздраженное выражение лица. Билазир никогда не показывал врагу своего истинного настроения.

— Трое моих людей мертвы, т'Марид, — выдавил тот.

— Мертвы! — согласился Билазир снисходительным тоном. — Один попал в ловушку, двое других погибли в рукопашном бою со скамверминами. Нет сомнений, так беззаботно позволив застать себя врасплох, они показали себя ненамного лучше, чем сами скамвермины. Для Клана гораздо лучше, что их жизни оборвались до того, как они успели оставить потомство. Они были отбракованы самой Вселенной, не так ли? И не оставят обесчещенных сыновей, чтобы плодить слабые ветви Божественного Семени.

В какой-то момент ему показалось, что Арагиз набросится на него прямо здесь, где Билазир был полноправным командиром, Сириг стоял с ним рядом, а одетая в броню команда «Паутины ужаса» — у него за спиной. Если бы он сделал это, он бы попросту вычеркнул себя из распространителей Божественного Семени. Вся тонкость состояла в том, как нанесено оскорбление. Еще на Бетеле старый Азлек т'Варак слишком быстро снял шлем, всего на миг быстрее, чем требовалось, и из-за своей глупости потерял голову. Был, конечно же, довольно громкий скандал, бросивший тень на честь и достоинство всех его сыновей — а не последним из них был Арагиз т'Варак Эти т'Вараки всегда отличались буйным нравом, подумал Билазир, очень довольный собственным выводом. Хотя Азлеку было уже за пятьдесят: возраст, когда реакция замедляется и наступает старческий маразм. Арагиз должен соображать гораздо лучше.

Что он и сделал, правда, не слишком удачно.

— Тебе стоило бы лучше дрессировать здешних скамверминов, — сказал Арагиз спокойным голосом, напоминающим тон Билазира. — Убей несколько сотен. По сотне за каждого из наших.

— Т'Варак, т'Варак, — пробормотал Билазир. Он нагнулся и сорвал цветок, чтобы с удовольствием понюхать его. — На этом жирном лакомом кусочке для Клана — Отец Чоку указал на это в своем последнем послании — полно всего, чем можно набить голодные рты. А если скамвермины заподозрят, что почти все они будут уничтожены, как только мы покончим со станцией, многие из них начнут срывать работу, лишив Клан того наслаждения, которое мы еще можем получить. Отчаянье придает отвагу даже скамверминам. Надежда рождает у них трусость, и каждый из них надеется, что выживет именно он.