— Вперед, скамвермины, — сказал стражник.

«Ох-ох-ох, меня уже тошнит от этого слова», — мысленно произнесла Чанна.

«И тебя, и нас с Симеоном-Амосом», — согласился Симеон. У бетелианца тоже стоял «жучок» в ухе, но он так и не смог научиться говорить мысленно, и с этим уже ничего нельзя было поделать. Кольнари со своим плохим слухом тоже ничего не слышали, а причин использовать чувствительную аппаратуру у них не было.

Билазир расположил свой командный пост у подножия громадного дуба. Он лениво развалился в шезлонге, его волосы украшал венок из полевых цветов, тени пятнами бегали по его коже и бесценному шелку мантии. С одной стороны от него стояла мобильная клавиатура и столик, где были беспорядочно нагромождены экраны, принтеры и еще кое-что из аппаратуры. К тому же Симеон узнал и несколько произведений искусства, конфискованных из музея и галереи.

Один из этих предметов Чанна не могла вспомнить — что-то искусно вырезанное из кости или бивня: то ли подводная лодка с клыками… то ли загарпуненная рыба с реактивным двигателем… Чем бы это ни было, загадочное существо, казалось, было готово моментально броситься на добычу.

— А, твои глаза зажглись при виде танглора, — любезно сказал Билазир. Как уже было, одно присутствие этого мужчины ее поразило, словно удар молнии. — Это с моей родины… с Кольнара.

Стоявший позади стражник протянул руку, чтобы заставить Чанну и Симеона пасть ниц.

— Нет, на одно колено — этого вполне достаточно, — просто сказал Билазир. Его стандарт заметно улучшился даже за эти несколько дней. — Не желаете ли чего-нибудь прохладительного?

Он махнул рукой в направлении другой стороны стола, где были расставлены и закуски, и бутылки вина, которые так берегли в «Периметре». Молоденькая официантка тоже была из ресторана, но одежда на ней была порвана.

— Нет, Бог и Хозяин, — покорно ответили Амос с Чанной в один голос.

Билазир улыбнулся и вальяжно протянул руку. Официантка передала ему стакан для воды, наполненный знаменитым абрикосовым бренди с ликером от Мартьяна. Он выпил его, сделав всего десять громадных глотков, и Чанну в тот же миг посетила совершенно нелепая надежда.

Голос Симеона моментально стал громче.

— Не радуйся, — передал он. — Мы с Чаундрой проверили их метаболизм. Они усваивают этанол настолько быстро, что лишь немного буянят.

— Так, — сказал пират голосом, напоминающим гул бронзового колокола. — Теперь о делах. Вопрос касается нападения на Божественное Семя Кольнара.

«Он не слишком огорчен, — сообщил им Симеон. — Пульс абсолютно нормальный для кольнари, зрачки не расширены. Я думаю, что жертвы, возможно, были не с его корабля. Разыграйте эту сцену с безукоризненной вежливостью».

— Бог и Хозяин, — сказала Чанна. — Преступники, безусловно, будут найдены и наказаны.

Тут в ее мыслях раздался неслышный голос Симеона:

«Этим ты здорово рассмешила его, Хэппи. Он едва не умер от смеха, пытаясь сдержать его».

Чанна продолжала:

— Я провела несколько общих трансляций, призывающих к повиновению, Бог и Хозяин.

— Значит, ты это сделала. К тому же я заметил, что все всегда делаешь ты, а не твой товарищ… коллега?

— Симеон-Амос… — Чанна замолчала, как только рука кольнари указала, что отвечать должен Симеон-Амос.

— Я младше рангом, Бог и Хозяин, — сказал Амос, опустив глаза в землю.