Произнесла это с легкостью, вообще не испытывая никаких смущений.

— Объясни, — с любопытством спросила дама в темном.

— Во-первых, я не очень понимаю, что в себя включает изничтожение чувств, — слова сами складывались в предложения, вылетая раньше, чем я успевала подумать. — Да и не особо хочу понимать. Во-вторых, и сам Ковен я представляла несколько другим. Понимала прекрасно, что в мою сторону наверняка будут выдвинуты условия, но не осознавала, насколько они будут звучать… абсурдно. В-третьих… Пусть я молодая, неопытная, зеленая и далее по списку, но лично для себя я давным-давно приняла решение. Любой, кто заставляет выбирать, априори не прав.

Обвела сидящих за столом взглядом. Все внимательно смотрели на меня, ожидая продолжения.

— А еще я думала, — я решила потворствовать их любопытству, — что быть причастной к Ковену, значит, ощущать полную защиту. Но… в общем, — я запнулась, потом заговорила уже быстрее — я понимаю, что у ведьм плохо развита интуиция, но хорошо — ведьмовская чуйка. И вижу разницу между двумя этими понятиями. Я, тот счастливый человек, который сперва был носителем первого, а после стал обладателем последнего. И именно чуйка мне сейчас подсказывает, что я пока не готова. Ковен… не для меня.

Я одновременно и говорила, и пыталась понять, в какой момент статус ведьмы одиночки перестал меня пугать. Почему я, так стремившись получить защиту Ковена, сейчас говорю о том, что мы слишком разные. Словно девочка-бунтарка объясняет мальчику-ботанику, отчего они не могут быть вместе…

Стоп. С самого детства я находилась под опекой родителей, следом, когда им надоело менять мне пеленки-распашонки — дедушки. Была ли я счастлива в это время? Или чувствовала необходимость быть счастливой? Настолько привыкшая, когда рядом есть кто-то, кто безгранично поддержит, я боялась справляться с проблемами своими силами? И теперь, когда мне пришлось столкнуться с целым ворохом этих проблем, поняла, что не так уж они и страшны? Стоит подумать об этом на досуге. Думаю, у ведьмы-одиночки достаточно время на благодатную рефлексию.

— Мы услышали, — светловолосая Верховная вдруг улыбнулась. — И уважаем твое решение.

Одна из ведьм фыркнула. Не успела понять, какая именно. Да и неважно это теперь.

— Ступай, — продолжила другая. — Проводница выведет тебя из поместья.

Захотелось объясниться, сказать что-то еще. Хотя я прекрасно понимала, что произнесла достаточно пафосных, никому не нужных фраз. А извинение из разряда: «Простите, что отняла ваше время» — прозвучит по-детски наивно и даже глупо. Словно я не подготовившийся к экзамену студент, рассчитывающий получить моральный плюсик при пересдаче.

Нет. Я ничего не сказала. Лишь развернулась и столкнулась взглядом с Дэмом. Тот смотрел удивленно, с легким вкраплением чувства вины. Шагнул мне навстречу, но передумал. Пропустил вперед и последовал за мной. Удивительно, но Марк тоже зашагал следом. Не стал разговаривать с Верховными, просить их о чем-то. Передумал? Осознал, что поддержки ждать неоткуда? И все это было ради пары минут унижения? И долгих часов нервотрепки в этом чертовом лабиринте?

Едва мы переступили порог залы, подкосились ноги. Сбилось дыхание, а сердце внезапно совершило кульбит — доставая до самых пят, а после застывая где-то в горле.

Я резко дернулась. Встала. И… очутилась в постели. В той самой, куда улеглась после водных процедур и оттирания крови аскоризов.

Но… это? Это ведь было. Точно было.

— Ты чего? — удивленно спросил Дэм. Он, в одних брюках, расхаживал по центру комнаты, полотенцем вытирая голову. — Зрение вернулось?

— Вернулось, — на автомате ответила я, пытаясь нащупать грань между сном и явью — уж слишком реалистично выглядела и дорога к зале, и проводница, и сами Верховные.