– Венера, следи за ленточками и крестиками. Чтобы крестики не стирались. Я обязательно вернусь, – доктор Маори отвернулась, кусая губы.

Шестерни вошли в контакт, механизм заскрипел, аварийный щит медленно пополз в сторону. Бауэр задрал стволы картечниц. Чтобы сохранять равновесие с двумя турельными пушками на плечах, ему пришлось сильно откинуться назад.

ВБ прохладном полумраке кухонного пандуса нас никто не ждал. Мы оказались не совсем там, где я предполагал, не на западной, а на восточной стороне, в широком промежутке между внешней стеной и внутренним, жестким каркасом здания. Стоило отвориться шлюзу, как заморгала предупредительная надпись и монотонный голос предложил перед выходом во внешнюю среду надеть скафандры с искусственными легкими.

Но мы не стали выходить наружу. Там, как и прежде, моросил вечный дождь, рыхлые тучи кружили над шпилями и аркадами города, на горбатой влажной спине комбината вспыхивали аварийные огни. Доктор Маори не ошиблась – слева, под пандусом, начиналась почти отвесная лесенка, не отмеченная на плане. Футов через сорок она упиралась в крошечную площадку; там виднелся круглый люк, а рядом неторопливо вращались лопасти вентилятора. Мы спускались между могучих титановых шпангоутов, а навстречу нам все сильнее дул теплый воздух, изгоняемый принудительной вентиляцией из недр научного центра.

Мы обманули Бирра.

По пути вниз доктор Маори поддерживала Мокрика и даже ухитрялась с ним кокетничать. Ее повышенная детская эмоциональность едва не стоила нам всем жизней, но эта шустрая дамочка нравилась мне все больше. Невзирая на полную неопределенность нашего положения, а может быть, наоборот, благодаря этой неопределенности, мои мысли приняли явно неуставное направление. Я стал представлять себе, что если бы меня не ждала Клавдия, то было бы неплохо пригласить доктора Маори покидать кольца, или даже на танцы, если она танцует…

Я никак не мог уловить, что же меня гнетет. Кроме того факта, естественно, что мы оказались не в состоянии выполнить боевую задачу. Моя задача в настоящий момент стала совершенно иной – вывести уцелевших манипулариев из зоны катастрофы, сохранить как можно больше живой силы и доложить обо всем начальству. Я потерял двоих первоклассных бойцов, каждый из которых стоил дюжины обычных пехотинцев и двух дюжин олухов из преторианской когорты сената. Пока я не получу новое оружие, гораздо более мощное, город Мясников меня не интересует. Пусть возвращают нам лазерные эвфитоны или разрешат запрещенные боксеры, тогда мы сюда, возможно, вернемся.

Мои мысли снова уплыли в неуставном направлении. Я кощунствовал. Я сравнивал воздушную, нежную, деликатную Клавдию с этой приземленной, дурно пахнущей, толстозадой курягой. Да еще к тому же, наверняка, Маори Бирк из тех, кто не желает заводить детей. Из тех повернувшихся на своей науке дамочек, кого мужики не занимают, и уж тем более – не вдохновляет перспектива выстроить свой дом у моря.

«Дура», – обозвал я ее мысленно. Мы добрались до входа в технологический тоннель. Город Мясников снова шептал нам в уши, в эфире периодически возникали обрывки разговоров, но устойчивая связь отсутствовала. Мы словно мухи прилепились к блестящей стене научного центра, и несколько секунд, пока доктор Маори копалась с замком, я ощущал себя на хлипкой лесенке довольно неуютно.

Наконец, мы отодвинули вентилятор. Бауэр сунул внутрь ствол и, скрючившись, пополз в пыльной темноте, натыкаясь на жгуты кабелей и коробки распределительных щитов. Мокрик полз последним. Почти непрерывно он вызывал Хобота, лагерь, центуриона, всех подряд, на всех доступных диапазонах, но в ответ раздавался только плеск волн и старческое бормотание.

Теоретически мы все сделали верно – перехитрили Бирра, зашли ему в тыл, осталось вернуться к спасительным шагателям.