– Это не Питер, – подтвердил Вербовщик. Командирша молча скалилась. Я хотел спросить, чему она рада, но затихарился. Еще я подумал, что мне на сегодня доказательств выше крыши, и так ясно, что Оберст сосватал в солидную контору. Я маленько стремался спросить прямо, куда меня берут, в легион или еще куда…

– Это лучше, чем легион, – не поворачивая репы, на ходу сказал Вербовщик. – Слушай внимательно. Мы сейчас обойдем рынок, там находится склад. Там, где я тебе укажу, ты будешь сидеть и наблюдать. Ни при каких обстоятельствах ты не будешь вмешиваться, понял?

– Понял, сидеть и наблюдать…

Наконец, мы уткнулись в кривой ангар, сшитый из кусков металла. Из автобусов вываливали бабки с кошелками. На лобовом стекле одного монстра я прочел название деревни – то ли «Снятки», то ли «Опятки». К складу отовсюду стекались всякие алкаши и дегенераты, но встречались и нормальные люди, но все какие-то задроченные и морщинистые. Звери покуривали, поплевывали, перетирали свои делишки, а перед ними на цырлах шестерили русские алкаши – таскали ящики, грузили на весы картошку. Уже заходя внутрь, я увидел, что в грузчиках не только пропойцы, были и пацаны моего возраста.

Внутри мы сразу поперли куда-то влево, за мясные ряды. Здесь воняло падалью, под ногами путались какие-то коробки, железяки и мокрые мешки. Торгаши растаскивали свой товар, лысый мужик в грязном переднике рубил на колоде корову. А может и свинью, фиг ее знает. Бабки в белых нарукавниках расставляли банки с медом, дальше гремели молочными канистрами, а еще дальше я не видел – в ангаре не хватало света. Половина ламп не горела.

– Мы присутствуем на маленькой показательной операции, – Вербовщик состроил улыбку. – Мы стараемся подбирать их сугубо индивидуально. Ситуация следующая. В ближайшем поселке по субботам проводятся дискотеки. В прошлую субботу на дискотеке произошла драка. Из-за девушки. Кто-то из таджиков попытался ее грубо пригласить на танец. Вступился русский парень, девятнадцати лет. В конфликт были вовлечены несколько русских ребят, несколько таджиков и один чеченец. Причем чеченец даже не дрался. Подрались, затем помирились. После дискотеки тот русский парень, который затеял драку, возвращался поздно домой, он ехал с товарищем на мотоцикле. Его догнали на машине в степи, остановили и изрезали ножами…

– Вот суки! – выдохнул я.

– Их было четверо, все чеченцы, и на танцах их не было. Взрослые мужчины, всем примерно по тридцать лет, недавно эмигрировали с семьями в Астраханскую область. Они по дешевке скупили у местных земли и занялись разведением овец. Так выглядит их деятельность на бумаге. В реальности эти люди занимаются не только овцами. Об убийстве известно местным органам милиции, известны виновные, но заявление никто не подавал и не подаст. Люди боятся. Мы решили, что тебе придется по душе, если Кузнечик восстановит справедливость.

– Мне? Да мне уж точно в кайф, тем более, если чеченцы! А что же его друг, ну, который на мотоцикле ехал?

– Его тоже ранили, но он сумел убежать. Кстати, ты не должен воспринимать дело так, будто мы ведем в этом районе сбор разведданных. Здесь быстро все становится известно, не требуется специального дознания.

– Так они что хотели, чеченцы-то? Он что, этот русский, их телку отбил?

– Нет, судя по слухам, он вступился за вполне свободную девушку.