— Мы выкинули мусор в окно мистера Кларксона. — Я посмотрел на него и тут же добавил: — Начальника тюрьмы, сэр.

Я думал, что он сейчас разразится наставнической тирадой, но он рассмеялся. Очень искренне, как смеются только над хорошей шуткой.

— Ясно. Тогда почему вы не моете его кабинет? — Спросил он отдышавшись.

— Уже помыли, сэр.

Джастин снова улыбнулся, прижал к себе портфель и, насвистывая какую-то песню, поплелся по коридору, обходя уже вымытые участки.

— Все равно, ты скотина, — пробормотал я себе под нос.

Я вернулся в барак позже всех, но теперь это только сыграло мне на руку: очереди к умывальнику уже не было.

— Все домыл, золушка? — Язвительно спросил Марти.

— Убирайся к дьяволу! — Шикнул я.

Марти расхохотался.

— Ой, ой, ой, какие мы обидчивые. — Передразнил он меня.

Я подскочил и налетел на него, повалив на кровать.

— Слушай, Марти, ты заткнешься или нет? Может, хочешь, чтобы тебя зарыли рядом с Колли?!

Хотя я и был младше его на полтора года, жилистые руки помогли ухватить его за воротник так, что он не мог сбросить меня.

— Эй, да ты что! — Вопил он.

Другие парни подбежали и оттянули меня силком.

— Псих! — Крикнул он мне вослед, когда я снова пошел к умывальнику.

Я повернулся к нему, обвел яростным взглядом, но ни слова не сказал.

— Ладно, парни, еще не хватало сейчас ругаться. — Малыш Питти выступил вперед и развел руки в стороны. Прям рефери на ринге.

— Что это с тобой? — Карл встал рядом со мной у раковины и оперся на стену, жуя спичку. Зубы у него были еще хуже, чем у меня, но он все равно всегда жевал спичку.

— Ничего. — Буркнул я.

— Пит прав. Это из-за Колли? Нам сейчас не резон ругаться.

Я посмотрел на Карла поверх полотенца, которым вытирал лицо.

— С чего бы?

Карл пожал плечами.

— Просто, кажется, на тебя это сильно подействовало.

— А на тебя нет? — Громко спросил я. — На вас это не подействовало?! — Я вышел на центр барака и покрутился кругом, озираясь на ребят. — Мы сидим здесь, в то время как наш товарищ лежит в могиле, между прочим, по нашей вине!

— Чего это по нашей? — Крикнул Марк с верхней кровати.

Я подошел к его койке и вцепился в решетку.

— Потому что мы повели его, зная, что в случае чего он попадется первым. Он пострадал, потому что был «перезрелком». Да разве он виноват, что попал сюда позже остальных?!

Никто мне не отвечал.

— Я не знаю, как вы, но Колли не был тем, кто повесился бы из-за изолятора!

— Но ты же сам сказал, что он признался, что умрет, если еще раз попадет туда. — Попытался возразить мне Малыш Питти.

— А ты так не говорил ни разу. Каждый из нас, после возвращения из карцера клянется, что либо убьет себя, либо убьет кого-нибудь еще, если попадет в карцер снова. Но мы опять и опять туда возвращаемся и ничего. — Я хлопнул в ладоши, будто только что открыл истину.

— Но ты же видел, все видели, как он валялся в ногах и просил освободить его. — Проговорил Марти. Справедливое замечание, ничего не скажешь.

— Но вы не думали никогда, почему он это делал? Никто из нас не унижался, как он, но разве Колли был похож на мямлю?!

Парни понурили головы, они знали, что я прав.

— Тогда что случилось? — Спросил кто-то позади меня, я не понял кто.