…и увидел тускло освещенную комнату, знакомую и незнакомую одновременно. Свет из окна освещал несколько рядов кроватей, на одной из которых лежал он. Грудь, перевязанная бинтами, болела так, словно ее придавил тяжелый груз.

— Джейс.

Этот голос был ему знаком, как свой собственный. Чья-то рука обхватила его ладонь и крепко сжала.

— Алек, — прошептал он.

Внезапно ему стало жарко. Неужели он снова стал собой?

Взглянув в голубые глаза Алека, Джейс сразу понял, где находится. В лазарете Института. Дома.

— Алек, мне жаль…

Чья-то маленькая ручка погладила его по щеке.

— Не извиняйся. Тебе не за что извиняться.

— Иззи…

— Это правда ты, да? — вскрикнула девушка.

— Изабель…

Алек собирался предупредить сестру, чтобы та не расстраивала Джейса, но Джейс жестом остановил его. Он видел, как сияют в свете восходящего солнца глаза Изабель, и его губы сами растянулись в улыбке.

— Это я, Из. Я пойму, если ты мне не поверишь, но клянусь именем ангела.

Алек еще сильнее сжал руку Джейса.

— Не клянись, — сказал он и свободной рукой дотронулся до руны Парабатай на ключице. — Я знаю. Я чувствую. Пустоты внутри больше нет.

— Я тоже чувствовал… — Джейс тяжело вздохнул, — что мне чего-то не хватает рядом с Себастьяном, но не знал чего именно. А теперь знаю — тебя. Моего парабатая. — Он посмотрел на Иззи: — И тебя. Моей сестры и… — Рана на груди запульсировала, и он увидел лицо Клэри, освещенное сиянием меча.

— Клэри… Пожалуйста, скажите, что…

— С ней все хорошо, — поспешно выпалила Изабель.

— Поклянись, что это правда.

— Она пронзила тебя кинжалом…

Джейс сдавленно усмехнулся (ему было больно):

— Она спасла меня.

— Да, — согласился Алек.

— Когда можно ее увидеть? — спросил Джейс, стараясь не показывать волнения.

— Это и в самом деле ты, — довольно изрекла Изабель.

— Тебя навещали Безмолвные братья, — сообщил Алек. — Проверяли, не очнулся ли ты, и еще вот это… — Он дотронулся до бинтов на груди Джейса. — Когда они узнают, что ты пришел в себя, то наверняка захотят поговорить с тобой, прежде чем позволят увидеть Клэри.

— Как долго я был без сознания?

— Дня два. С тех пор как мы перенесли тебя сюда из Беррена и убедились, что ты не умрешь. Оказывается, рану, нанесенную Мечом архангела, не так-то легко исцелить.

— Ты имеешь в виду, что у меня останется шрам?

— Здоровенный и уродливый, — кивнула Изабель. — Прямо на груди.

— Вот черт! А я-то хотел устроиться рекламировать нижнее белье!

Джейс шутил, но то, что шрам не исчезнет, ему даже нравилось — он считал, что случившееся должно оставить след не только в памяти, но и на теле. Он едва не потерял душу, и шрам будет служить напоминанием о хрупкости воли и о том, как сложно быть добрым. И конечно, о более мрачных вещах. Например, о том, что ждало его впереди. Силы возвращались к нему, он это чувствовал и готов был направить их против Себастьяна.

Он посмотрел в глаза Алеку:

— Вот уж не думал, что буду сражаться на стороне твоего врага.

— Этого больше не повторится, — решительно произнес Алек.