– Ты не слышала, что я сказал? – спросил Дуэйн.

– Бобби Ли заслуживает того, чтобы ему оторвали башку, – заметила Карла. – Теперь мне ничего не остается, как лежать всю ночь и мучиться фантазиями.

– Едем в город, – предложил Дуэйн. – Я помогу тебе оторвать ему башку.

Карла решила принять предложение, но оно не понравилось Шорти, и Дуэйну потребовалось пять минут, чтобы поймать псину. Шорти не привык к тому, чтобы Карла разъезжала в машине поздно ночью. По мнению Шорти, Карла была горьким лекарством. Он залез под «бьюик» Минервы и оставался там, пока Дуэйн не выгнал его оттуда метлой.

– Мог бы оставить этого чертенка в покое, – сказала Карла, когда Дуэйн схватил собаку и закинул в пикап. – Ты больше ему предан, чем мне.

– Нет, не больше.

Едва он сказал это, как перед ними дорогу перебежали семь койотов. Шорти выскочил из набиравшего скорость пикапа и устремился за ними. Дуэйн в ужасе резко затормозил.

– Сожрите его, койоты! – закричала Карла, высовываясь из кабины.

Вскоре вернулся запыхавшийся Шорти.

– Видишь, даже койотам он не по вкусу, – сказала Карла.

Когда они проехали мили три, она заметила:

– Вокруг нас полно этих животных. Я боюсь, Дуэйн.

Они въехали на вершину холма. На фоне совершенно черного неба город был расцвечен крошечными мирными огнями.

– Койоты тебя не тронут.

– Но они могут утащить маленького Майка и воспитать его как Маугли.

– Как кого? – спросил Дуэйн. Все чаще и чаще высказывания жены становились ему непонятны.

– Маугли… из фильма «Книга джунглей». Мы еще ходили с близнецами смотреть его.

– Я не ходил. Ты, наверное, отправилась с одним из своих приятелей.

Карла залюбовалась освещенным городом, мирно спящим вдали.

– Как мил наш Талиа ночью!

– Я все-таки не понял про этот фильм, на который ты водила своего хахаля.

– Он о мальчике, которого воспитали волки. Уолта Диснея.

– Никогда не слышал, чтобы Уолта Диснея воспитывали волки.

Они миновали склад труб с высокими и дорогостоящими бурильными установками. Склад мог бы оказаться хорошим пристанищем для террористов и их жертвы, но они заметили одного лишь зайца, щиплющего траву возле двухдюймовой трубы.

Прибыв в магазин Сонни, они обнаружили, что в нем собирались чуть ли не половина рабочих с промысла, вооруженных охотничьими ружьями и пистолетами. Кое-кто через оптические прицелы уже целился на стоящие вдали телеграфные столбы. Стало ясно, что для своего появления ливийские террористы выбрали не самое удачное место.

Бобби Ли, сидевший на заднем откидном борту своего пикапа, обсуждал животрепещущую тему Персидского залива с безумно неопровержимой логикой.

Одновременно с Дуэйном и Карлой подъехал Тутс Бернс, шериф. На нем не было лица.

– Что случилось? – с тревогой спросил он. – Началась война?

– Ливийские террористы, – спокойно ответил Бобби Ли.

– Никакой войны нет. У Бобби Ли поехала крыша, – сказала Карла, крутя указательным пальцем у виска, чем страшно обидела Бобби Ли. Излив душу, она вошла в магазин и налила себе кофе. Следом за ней вошел Дуэйн, надеясь найти записку, объясняющую причину отсутствия Сонни. Учитывая настроение, в котором все находились, даже на самую пространную записку никто не обратил бы внимания.

Записки обнаружено не было. Дуэйн тоже налил себе кофе и вышел на улицу. Было тепло; выдалась прекрасная весенняя ночь, вот-вот должен был начаться рассвет.