Однако в последнее время в издательском мире появились новые веяния. В Вашингтоне было основано новое географическое общество, которое хвастливо именовало себя крупнейшим в мире, а его ежемесячный журнал «Нэшнл Джиогрэфик» стремительно набирал популярность и претендовал на то, чтобы отнять читателей у «Глобал Эксплорер».

У Макса пересохло в горле. Он сглотнул, а затем осторожно поинтересовался:

– А что, собственно, с Перу?

– Когда вы в последний раз слышали о Босуэлле?

Макс удивился. Гарри Босуэлл был фотографом, который по поручению «Глобал Эксплорер» обследовал Андский регион. Его экспедиция продолжалась уже больше года. Через определенные промежутки времени он составлял отчеты о своем путешествии и отсылал их вместе с фотографиями в Нью-Йорк. До сих пор все его отчеты приходили с завидной регулярностью, однако вот уже три месяца от него не было известий. Ни писем, ни посылок с негативами, ни телеграмм.

Только теперь Макс заподозрил, о чем, собственно, пойдет речь на сегодняшнем совещании, и попытался восстановить в памяти дату прибытия последнего отчета Босуэлла.

– В декабре прошлого года, – наконец произнес Макс, и его голос дрогнул. – Он выслал несколько снимков высокогорных плато и ущелий неподалеку от чилийской границы. Действительно, сенсационный материал. В феврале мы опубликовали статью на его основе.

– А с тех пор?

– Полное молчание, – пришлось признать Максу. – Я несколько раз пытался связаться с ним по телеграфу через своих представителей в Лиме, но безрезультатно. Складывается впечатление, что Босуэлл бесследно исчез. Я хотел выждать еще хотя бы месяц, и только после этого подать официальное заявление властям. – Он поморщился. – Может быть, у вас, сэр, есть какие-то новости?

Не удостоив его ответом, Вандербилт вернулся на место, извлек откуда-то кожаную сумку и небрежно швырнул ее на стол. Сумка была потертая, вся в пятнах, и выглядела так, будто последние полгода пролежала на дне Гудзона.

Макс затаил дыхание. Вне всякого сомнения, это была сумка-кофр Босуэлла, изготовленная на заказ в Нью-Йорке в мастерских одной очень известной фирмы. Он помнил, с какой гордостью фотограф показывал ему свое приобретение накануне отплытия на юг Америки. Грязь, засохший ил, какие-то растительные волокна посыпались на стол. Газетный магнат достал носовой платок, тщательно вытер пальцы и только после этого расстегнул замки.

– Три дня назад мне прислали это из Лимы, – пояснил он, брезгливо прикасаясь к задубевшей от сырости коже. – Некоторое время сумка фигурировала на тамошнем черном рынке, пока бдительный посредник не заметил на этой вещи наш фирменный знак. – Он назидательно постучал пухлым пальцем по букве «X» и окружающей ее надписи. – Он связался с нашим агентом, и тот повел от моего имени переговоры о цене. Сумма, которую за нее запросили, оказалась астрономической. Вы и представить себе не можете, сколько нам пришлось за нее выложить.

– А Босуэлл?

– Ни малейших следов. Известно лишь то, что он останавливался в ущелье Колка. Я намерен в самое ближайшее время направить туда группу толковых людей, которая и займется поисками.

Удивленно приподняв бровь, Макс спросил:

– Что же такого особенного в этой сумке, если вы отвалили за нее целую кучу денег? С моей точки зрения – бесполезный кусок старой кожи. Что-нибудь в этом роде я купил бы только для того, чтобы до смерти напугать жену.

Шутка не вызвала никакой реакции. В зале по-прежнему царила тишина, прерываемая только сдержанным покашливанием.

– Все дело в том, что вы потеряли нюх, – язвительно проговорил Вандербилт. – Меня интересовала не оболочка, а содержимое.