Не сводя взгляда с Алиши, Эми заговорила громче, обращаясь к собравшимся:

– Слышите, все? Можете опустить оружие. Эта женщина друг.

– Оставаться на местах, – приказал Питер.

Эми развернула голову к нему.

– Питер, ты меня не слышал? Она с нами.

– Отойди от пленного, будь добра.

Эми непонимающе поглядела на Алишу, а потом снова на Питера.

– Все нормально, – сказала Алиша. – Делай, как он говорит.

– Лиш…

– Он всего лишь делает то, что должен. Тебе действительно сейчас лучше отойти.

Мгновение неуверенности. Эми встала. Снова мгновение, и она попятилась. Алиша уронила голову.

– Полковник, действуйте, – сказал Питер.

Хеннеман подошел к Алише сзади. На его руках были толстые резиновые перчатки, он держал металлический стержень, обмотанный медным проводом, один из концов которого был присоединен к длинному кабелю, ведущему к генератору, питающему прожекторы. Кончик стержня коснулся шеи Алиши, и она резко выпрямилась. Ее плечи дернулись назад, грудь выгнулась, будто ее проткнули. Она не издала ни звука. Пару секунд оставалась в таком положении, с натянутыми, как веревки, мускулами. А потом воздух вышел из ее рта, и она упала ничком на землю.

– Она вырубилась?

Хеннеман ткнул носком ботинка в ребра Алише.

– Похоже, да.

– Питер, зачем?

– Прости, Эми. Но я не могу ей доверять.

Подъехала машина, задним ходом. Из грузового отделения выпрыгнули двое солдат и откинули заднюю дверь.

– Хорошо, джентльмены, – сказал Питер. – Отвезем эту женщину в тюрьму. И будьте внимательны. Не стоит забывать, что она такое.

60

5.30. Питер стоял с Апгаром на помосте, глядя, как наступает утро. За час до рассвета орда ушла – внушительно и тихо, будто волна, откатившаяся от берега, чтобы слиться с огромным темным телом моря. Все, что осталось, – широкая полоса утоптанной земли и поля поломанной кукурузы за ней.

– Полагаю, это до следующей ночи, – сказал Апгар.

В его голосе были тяжесть и обреченность. Они ждали, не разговаривая, каждый наедине со своими мыслями. Прошло несколько минут, и зазвучала труба – звук распространился над землей, будто вдох, за которым последовал неизбежный выдох. Прокатившись по долине, он стих. По всему городу перепуганные люди выбирались из подвалов и убежищ, из шкафов и из под кроватей. Старики, соседи, семьи с детьми. Они посмотрят друг на друга, устало, широко открыв глаза. Это кончилось? Мы в безопасности?

– Вам нужно поспать, – сказал Апгар.

– Тебе тоже.

Но Апгар не шелохнулся. У Питера болел живот, пустой. Он уже не помнил, когда в последний раз ел. Остальное тело будто онемело и стало невесомым. Кожу на лице стянуло, как высохшую бумагу. Потребности тела. Будь хоть конец света, но пописать все равно захочется.

– Знаешь, – начал Апгар и зевнул, прикрыв рот кулаком, – я думаю, что Чейз что то задумал. Может, нам стоит пустить это на самотек, чтобы разобраться.

– Интересная мысль.

– Так ты, значит, реально был готов пристрелить ее?

Этот вопрос мучил его всю ночь.

– Не знаю.

– Ладно, не надо себя винить. Вот у меня бы проблем не было.

Он помолчал.

– В одном Донадио была права. Даже если мы сумеем сдержать их, у нас топлива не хватит, чтобы прожектора горели, больше чем на пару ночей.

Питер подошел к краю стены. Серое утро, безразличный, тусклый свет.

– Я позволил этому случиться.

– Все мы позволили.

– Нет, это на мне.