– Вас также, Анатолий Семенович, – раздался в трубке ее мелодичный девичий голосок. – Чем могу помочь?

– Леночка, будьте так любезны, вы не могли бы уточнить номер экзаменационного билета Нестеровой Оксаны, восьмая группа.

– Одну минуточку, – стараясь скрыть удивление, проговорила Лена. – Зарубежная литература, экзамен, – раздалось в трубке, и он услышал, как зашелестели страницы подшивки ведомостей. – Нестерова, Нестерова…

– Сто восьмая группа, Леночка, – подсказал Анатолий.

– Сто восьмая. Нестерова Оксана. Билет номер двадцать три, оценка – хорошо.

– Спасибо, Леночка, Вы мне очень помогли, – проговорил Толя. – Еще раз с наступающим. Всего доброго. – И он положил трубку.

Открыв свои записи, Анатолий нашел билет номер двадцать три. Первый вопрос был теоретическим и никого конкретно из авторов не затрагивал, второй посвящен творчеству Сервантеса. Перед глазами Анатолия все поплыло, а в ушах забила крупная барабанная дробь. Те вопросы, о которых говорила Оксана, относились к билету номер одиннадцать. Означать это могло только одно: обладая редкой способностью запоминать, она пересказала ответ предыдущего студента, даже не удосужившись к приходу мужа выучить свою тему. Значит, она была уверена, что он не станет ее проверять, а значит, все, что он слышал в библиотеке, было сущей правдой.

* * *

Последний день года начался для Светланы с неприятности: в вывешенном в канцелярии на всеобщее обозрение графике значилось, что Нестерова Светлана Николаевна назначается дежурной на тридцать первое декабря, пятницу, с десяти до пятнадцати. Само по себе дежурство было вещью заурядной и никакой неожиданности не представляло, просто, как и всем прочим людям, в этот день Светлане хотелось быть дома и заниматься необходимыми приготовлениями к празднику.

Дежурство в такой день – дело чисто номинативное, а главное – никому не нужное и абсолютно бесполезное. Под аккомпанемент гудения неисправной электрической лампы пять часов кряду дежурный обязан неотлучно находиться в четырех стенах маленькой душной комнатки, тупо созерцая папки, расставленные за стеклами шкафов и в который раз пересчитывая кнопки на молчащем телефонном аппарате.

Откуда дул ветер и почему напротив цифры тридцать один появилась ее фамилия, она сообразила моментально: осложнения, которыми грозила будущая двойка в триместре, обещанная Светланой Кондратьеву, начались уже в этом году. Несложно было догадаться, что это только первый звоночек, а основная торжественная часть с полагающимися в таких случаях почестями и оркестром ожидает ее после каникул.

Нельзя сказать, чтобы ситуация с дежурством ее расстроила, в конце концов, через эту повинность проходит каждый учитель, правда не каждому достается куковать в школе под Новый год, но тут уж ничего поделать нельзя: плевать против ветра, как известно, дело бестолковое. Поправ все приличия, Светлана натянула джинсы и уютную толстовку и, взяв с собой в сумку неоконченное вязанье и книгу, отправилась даром тратить время.

Кроме нее самой, дежурного по этажу, администратора, находящегося у себя в кабинете не втором этаже, и охранника при входе, в школе никого не было. Дежурная, оторвавшись от каких-то бумажек, сухо поздоровалась со Светланой и принялась за работу снова, прикладывая столько усердия и старания, что хватило бы, пожалуй, на нескольких человек одновременно.

Охранник, вконец отупевший от пустоты и томительного одиночества, клевал носом. Чтобы не уснуть окончательно и создать иллюзию хоть какой-то деятельности, он изредка поднимался со своего места, потягивался, разминая затекшие от долгого сидения суставы, и проходил несколько шагов по гулким мраморным ступеням первого этажа. Искоса взглянув на дежурную и убедившись, что его променад не остался незамеченным, он громко откашливался и садился на место.