Снег! Настоящий снег!

Он слышал о снеге. Читал о нем в сказках, когда был ребенком: это замерзшая вода, превращенная чрезвычайно сильным холодом в осязаемую субстанцию. Это казалось волшебством: красивая, девственно чистая белая пыль, такая холодная, что уму непостижимо, и в то же время тающая от легчайшего прикосновения пальца.

Да, волшебство. Нечто нереальное, сказочное и колдовское. На всей огромной планете Маджипур редко где температура опускается столь низко, чтобы заморозить воду. И, конечно, снега не найти на грациозных склонах

Замковой горы, где Харпириас провел детство и юность в компании рыцарей и принцев при дворе короналя. Созданные в древние времена огромные погодные машины окутывают и саму Гору и ее Пятьдесят Городов мягким весенним теплом.

Говорили, правда, что иногда, в наиболее суровые зимы, снег ложится на самые высокие из других горных вершин и хребтов: на гору Зигнор на севере Алханроэля и в Гонгарских горах, которые пересекали посередине

Зимроэль. Но Харпириас и на тысячу миль не приближался ни к Зигнору, ни к Гонгарам. Он вообще не бывал ни в одном из тех мест, где мог идти снег, пока неожиданно на него не свалилось это командование невероятной экспедицией на дальний север Зимроэля – на суровое высокогорное плато, известное под названием Граничье Кинтора. Это была настоящая родина снегов, печально известная закованными в ледяной панцирь высоченными пиками и завывающими ледяными бурями. Только в этом районе Маджипура – за внушающими благоговение горами под названием Девять Сестер, которые отгораживали весь полуостров от остального мира и обрекали его на собственный суровый, студеный климат, – царила истинная зима.

Однако Харпириас и его спутники отправились в путешествие по Кинтору летом. И поэтому даже здесь он не ожидал попасть в снегопад.

Он рассчитывал всего лишь увидеть, если повезет, белые шапки, оставшиеся с прошлой зимы на самых высоких вершинах. И он их действительно видел. Путешественники удалились не более чем на несколько сотен миль к северу от зеленых округлых холмов, поднимающихся за городом

Ни‑мойя, как ландшафт начал меняться: пышная, густая растительность уступила место редким деревьям с желтыми стволами. Потом они очутились у первых гор Граничья Кинтора и стали продвигаться вверх по плоским серым гранитным плитам, прорезанным быстрыми потоками. Наконец показалась первая из Девяти Сестер Кинтора, Трейликор – Рыдающая Сестра. Однако на

Трейликор в это время года снега не было – только множество ручьев, речек и водопадов, давших ей имя.

Но уже следующая гора, до которой они добрались, была Джавникор – Черная Сестра, на северном склоне которой, возле вершины, ярко сверкали тут и там разбросанные среди черных скал белые пятна. С дороги, по которой Харпириас и его спутники огибали гору, эти пятна казались расползающимися язвами на ее теле.

Еще дальше к северу на склонах горы, известной под названием

Кукулимейв – Прекрасная Сестра, симметричного нагромождения розового камня, украшенного фестонами бесчисленных скалистых шпилей, парапетов и выступов всевозможной формы, Харпириас заметил нечто еще более странное: длинные серовато‑белые языки льда, спускающиеся вниз. Коринаам назвал их ледниками и пояснил: «Замерзшие реки – вот что это такое, ледяные реки, которые медленно, очень медленно, перемещаясь всего на несколько футов в год, стекают к подножиям».

Реки из льда! Как может существовать нечто подобное?!

А теперь перед ними возвышались Сестры‑Близнецы – Шелвокор и Малвокор. Обойти их невозможно, и если путешественники намерены добраться до места назначения, придется подниматься. Стоящие бок о бок два огромных каменных монолита были невообразимо широкими и такими высокими, что Харпириас не мог хотя бы приблизительно определить их высоту.