— А должен был?

— Я попросил, чтобы он мне сюда звякнул.

— Нет, не звонил, — Федулов хохотнул раскатисто. — Вот видишь, Сытин твой позвонить должен. Пойдем попьем чайку-то. Заодно и звякнешь ему. Ты ведь знаешь этих разгильдяев. Им же мало указания подробные дать, разжевать и в рот положить, надо еще в спину подталкивать, иначе копаться будут целый день.

— Ну пошли, пошли. Уговорил, — согласился Беклемешев.

Он исходил из чисто практических соображений. Во-первых, позвонить Сытину действительно не мешало бы, а во-вторых, у него с самого утра не было во рту маковой росинки. Пообедать не успел, в буфет заскочить тоже. Сергееву вон пообещал купить чего-нибудь пожевать, так и не купил. Стыдно.

Они прошли в федуловский кабинет. «Хозяин» включил электрический чайник, достал из стола пачку «Дилмаха», чашки, коробку рафинада. Из пузатого старомодного портфеля извлек пакет с бутербродами.

— «Докторская», — сообщил доверительно. — Любишь «Докторскую»? Я обожаю. Другие вот обожают салями или сервелат, а я «Докторскую» люблю. Всегда жене наказываю, как в магазин идет: «Купи обязательно полкило «Докторской». Присаживайся. Сейчас чаек заварится, поедим. — Придвинул телефон. — Позвони вот пока.

— Спасибо, — Беклемешев снял трубку, набрал номер. — Дежурный? Оперотдел «Тройка». — К телефону подошел Балков. — Володя? Привет. Беклемешев. Андрей там? Нет? Он ничего для меня не оставлял? Оставлял? Хорошо. Сейчас, погоди, я ручку и бумагу возьму. — Беклемешев жестом показал Федулову: «Ручка есть?» Тот с готовностью протянул лист и ручку. — Диктуй.

— Значит, та-ак, — начал диктовать Балков. — Воробьев Валерий Яковлевич. Пятьдесят четвертого года рождения. Уроженец города Москвы. Родители: Воробьев Яков Антонович и Воробьева Людмила Георгиевна. До брака — Соколова. Оба родителя умерли. Воробьева — четыре года назад, Воробьев — чуть больше года. Ну, ты помнишь. Генерал Воробьев.

— Помню, — ответил Беклемешев. — Дальше давай.

— Дальше. Был женат на Воробьевой Светлане Алексеевне. Развелись двенадцатого мая прошлого года. Годовщину, значит, скоро будет отмечать. Та-ак. Школа, ПТУ, Рязанское высшее училище ВДВ. Принимал участие в боевых действиях в Афганистане. Потом командир роты в учебной части под Тамбовом. Сын Алексей. Проходил срочную службу в роте собственного отца. Имеются сведения, что он погиб во время августовского штурма, но тело не найдено. Впрочем, там вообще мало кого обнаружили. Во время того же штурма Воробьев был тяжело ранен, доставлен в Бурденко. Ушел, не закончив курс лечения, через два месяца после поступления в госпиталь. После смерти отца унаследовал четырехкомнатную квартиру в центре Москвы. При разводе разменяли с женой отличную трехкомнатную квартиру в Митино, в депутатском доме.

— Ого, — присвистнул Беклемешев.

— Я так понимаю, тут генерал Воробьев поспособствовал. Значит, разменяли на две однокомнатные. Через полтора месяца после оформления пенсии капитан Воробьев Валерий Яковлевич продает обе квартиры за двести пятьдесят тысяч долларов и выписывается.

— Его имели право выписать?

— В РЭУ он сказал, что собирается купить квартиру на Украине. Вероятно, сунул «на лапу». Вот его и выписали. Все. Больше никакой информации, — закончил Балков.

— Больше ничего?

— Адрес жены. Записывать будешь?

— Давай, — Беклемешев записал. — Это все?

— По Воробьеву все. Сергеев звонил, тебя искал.

— Что-нибудь передал?

— Назвал фамилию водилы.