Трение разогрело все ее нутро и ее охватило дикое желание. Она подняла ногу и завела ее ему за спину, чтобы ощутить его самой сердцевиной своей женской плоти, где все ее чувства пришли в движение от желания ласк и любви.

Без стыда она начала тереться о выпуклость в его бриджах. Однако этого было недостаточно. Она хотела ощущать разогретую плоть его члена. Она хотела раскрыться для него, чтобы он еще раз вошел в нее. Она ослабла от желания, и страсть захлестывала ее подобно волнам на песчаном пляже.

Отступив от Соколиного Охотника, Мэгги соблазнительно ему улыбнулась и протянула руки к поясу его бридж. Через мгновение он предстал перед ней обнаженным. Его медная кожа отражала неяркий свет последних тлеющих красных угольков угасающего огня.

Она пробежалась по нему взглядом, вновь любуясь его мускулами, глянцем кожи, черной как ночь тайной его глаз и губами, так и созданными, казалось, для поцелуев.

С бьющимся сердцем Мэгги пошла к постели, легла на нее и поманила его к себе протянутыми навстречу руками.

Он пошел к ней и сразу же в нее вошел быстро и глубоко требовательными и жесткими движениями.

Мэгги обхватила его ногами. Его руки легли ей на грудь, ладонями ощущая твердость ее сосков.

Губы их встретились в поцелуе. Они целовались долго и жадно, ощущая движение языка и дыхание друг друга.

Затем к удивлению Мэгги, Соколиный Охотник встал с нее, повернул ее на живот, взял за талию и заставил ее встать на колени. Кровь кипела в его венах, почти одурманивая его. Соколиный Охотник переместился и стал сзади Мэгги. Дрожащими пальцами он сжал ее ягодицы, пытаясь войти в нее из этого положения.

Удивление Мэгги исчезло в экстазе, который она испытала с новой силой.

Когда он начал входить в нее все глубже и быстрее, она закрыла глаза и почувствовала, что уплывает куда-то далеко, как в летаргическом сне. Затем он снова повернул ее на спину.

Мэгги начала извиваться и издавать стоны, а он жадно целовал и ласкал языком ее тело, начиная от груди, а затем двигаясь все ниже через живот. Когда он нашел трепещущий центр желания, то воздавал ему должное до тех пор, пока она не застонала в изнеможении – это означало, что она снова готова к его любви.

Он вошел в нее глубоко и, целуя и обнимая, начал ритмично двигаться. Вновь они вместе познали сказочное блаженство. Затем какое-то время тихо лежали рядом, тяжело дыша.

– Мне действительно надо идти, – сказал Соколиный Охотник, нарушая тишину.

Тело Мэгги все еще было разбужено страстью. Она закрыла глаза, не желая слышать о том, что он должен уйти.

– Ты меня слышишь, моя женщина? – сказал Соколиный Охотник, повернувшись к ней и обхватив ее лицо своими ладонями. Легким касанием он поцеловал ее губы, затем грудь. – Я действительно должен сейчас тебя покинуть.

– Так рано? – наконец произнесла Мэгги, тяжело вздохнув. Она закрыла глаза и вздрогнула, когда его губы еще раз коснулись ее груди. – Ты меня оставишь в таком состоянии, когда я все еще тебя хочу?

– Ты еще сильнее захочешь этого мужчину, который тебя любит, после того, как пробудешь с ним в разлуке четыре дня и четыре ночи, – сказал Соколиный Охотник, тихонько посмеиваясь.

Когда он встал с постели, глаза Мэгги широко раскрылись. Она повернулась на бок и недовольно посмотрела на него.

– Подари мне свою любовь еще раз, прежде чем уйдешь, – сказала она просительным тоном. – Пожалуйста? Всего лишь один раз?

Соколиный Охотник только начал одевать свои бриджи, затем быстро снял их снова.

Смеясь, он прыгнул назад в постель к Мэгги.

– Еще один раз, а затем, возможно, и два? – сказал он, дразня и целуя ее в живот.

– Это было бы ужасно, если бы я попросила и в третий раз? – сказала Мэгги, гладя руками его густые волосы.