Она посмотрела вокруг. До этих двух визитов к Барнабе она никогда не была в парижском офисе Иова. Она не видела здесь ничего, что напомнило бы ей о ее старом наставнике. И о Лизль тоже. Одна из тех елисейских контор, которые служат лишь для «представительских» целей. Кроме фокуса с зеркалом, которое не дает вашего отражения, Барнабе не захотел привнести сюда ничего личного. Да и зеркальный шкаф теперь что-то приуныл. «Так, пойду-ка я отсюда», – сказала себе Жюли, оставаясь сидеть.

– Я пошла.

Она наконец поднялась.

– Куда?

Зеркальный шкаф зализывал раны.

Жюли, не отвечая, направилась по коридору к выходу.

– Не дури, Жюльетта. Вернись и открой второе дно в шкафу.

Она остановилась. Бросила недоверчивый взгляд на развалину. Второе дно?

– Просунь руку. Там есть защелка. Оно выдвигается. Если только ты не переломала там все, оно должно выдвигаться.

Она вернулась и проделала то, что сказал ей шкаф. Все, что надо, выдвинулось.

– Возьми конверт.

Небольшой конвертик из крафт-бумаги.

– Это разговор Клемана с его убийцами. Я все записал.

В конверте оказался маленький магнитофон с вставленной в него кассетой.

– Сядь и спокойно прослушай. Тогда ты поймешь, почему я вернулся в Париж.

Жюли вернулась на свое место перед шкафом. Доставая магнитофон из конверта, она услышала заключительную фразу Барнабе:

– Они украли фильм Иова и Лизль, Жюльетта.

«Но это же дверь графа Царева!»

Которое тут же перебивает голос Барнабе:

«Не теряйте времени на восторги, Клеман».

Тем не менее в холле Клеман опять не удержался от того, чтобы не вскрикнуть удивленно:

«Куклы Трынки! Это то, что вы называли безделушками, Барнабу?»

Сердитый шепот Барнабе:

«Вы хотите весь дом всполошить? Живо поднимайтесь, и никаких комментариев насчет медальонов Бергмана».

Клеман его поддразнивал:

«Я больше интересуюсь Ренуаром, чем Бергманом».

«Марш наверх!»

Жюли услышала, как Клеман шагает по ступенькам. Она представила, как он поднимается в кабинет старого Иова, освещая себе путь фонариком, крайне возбужденный кинематографичностью происходящего. Что он только себе не напридумывал, карабкаясь по лестнице из «Правил игры» к своей судьбе. Жюли услышала, как он прошептал:

«Вот я на месте. Дверь кабинета. С той самой табличкой».

И раздраженный ответ Барнабе:

«Ну так входите, раз уж вы на месте!»

Жюли четко расслышала поворот ручки.

Перешептывания Барнабе и Клемана стали едва слышны: надо осмотреться в джунглях кабинета, сориентироваться, отыскать три возможных тайника. «Нет, – шептал Клеман, – нет, это не здесь. – Хорошо, посмотрите на каминной полке…»

Тихо-тихо, пока вдруг не раздается женский голос:

«Что вы здесь делаете?»

И мгновенная, невероятная реакция Клемана:

«Дьявол, как вы красивы! Он говорил, что вы красивы, но я не думал, что настолько! Спрячьте оружие, вы можете пораниться».

Стоп. Перематываем назад. Включаем.

– Дьявол, как вы красивы! Он говорил, что вы красивы, но я не думал, что настолько! Спрячьте оружие, вы можете пораниться.

«Невероятно, – подумала Жюли. – Клеман сделал вид, что узнал эту девицу. Моментальная реакция. Ни капли удивления».

Заинтригованная этим «он», девица засомневалась:

«Кто вы?»

Клеман повел игру дальше:

«Не знаю, должен ли я это говорить, но ему особенно нравятся ваши веснушки».

Девица хихикнула:

«Мне лучше знать, что ему нравится… Что ты-то здесь забыл?»

Очередной мгновенный ответ:

«Да я за фильмом пришел, что же еще!»

За несколько минут до смерти Клеман играл.