– Не знаю. Может быть, вы подыщете мне что-нибудь на первое время?

Ну вот!

Ну вот!

Ну вот, племя Малоссенов еще с одним ребенком на руках! За что им моя моментальная и отчаянная благодарность:

– Вы что, не могли оставить его в покое? Пусть бы себе снял, что ему хочется, и убрался восвояси? Вы думаете, мне своих мало? Еще один лишний рот кормить? Или в нашей каморке вдруг стало слишком просторно? Так? Почему бы еще одного не подкинуть? Не считая Жюли, которая, может, нам еще тройню принесет!

Меня прорвало. Припустил вслед за Клеманом: прямо по колее его монолога. Тирада на целую главу, если бы Хадуш, как заведено, не прервал меня, вручив мне бутылку, со словами:

– Есть выход.

Потом добавил:

– Симон, иди за Шестьсу.

И, обращаясь ко мне:

– Шестьсу один уже не справляется. И нам не всегда удается ему подсобить. Ему нужен помощник.

Опять пришлось приводить молокососа в чувство и заново распределять роли. Шестьсу приступил со своим дежурным вопросом:

– В столярном деле рубишь?

Судейское Семя беспомощно посмотрел на нас, но мы тоже ничем не могли ему помочь.

– Так, ладно. А в слесарном сечешь?

Грустное зрелище: смятение в глазах ребенка, которого с самого рождения готовили к устному экзамену в высшую административную школу!

– Отлично. В столярном деле – ноль, слесарь тоже никакой. Идем дальше. В электричестве разбираешься?

Как ни крути, а поле нашей неосведомленности всегда будет поражать своей необъятностью.

– Прекрасно…

Шестьсу взял у меня из рук бутылку и сказал:

– Я его беру.

И так как он уже собрался наверх продолжить свою партию в домино, кто-то спросил:

– А где он будет спать?

Шестьсу бросил, не оборачиваясь:

– В «Зебре». Подходящее место для бездомного оператора-любителя.

Черт возьми, Судейское Семя, бомжующее в одном из пустых помещений Бельвиля, в этом что-то есть! А если прибавить, что само это помещение – последний кинотеатр в квартале, то лучшего райского гнездышка Клеману, сыну Клемана, не найти.

– Знаете ли вы, что с генетической точки зрения наши дети рождаются, будучи уже старше нас?.. Возраст всего биологического вида, да плюс еще наш собственный… генетически выходит, они старше нас…

Потом Френкель прибавил:

– Я всегда придерживался мнения, что в приложении к журналу «Монд» следовало бы публиковать ко всему прочему и возраст новорожденных.

В этом я с ним согласен; только представьте: «Супруги Бустаментало рады объявить о рождении их сына Базиля 3 797 832 лет от роду…»

У Шестьсу он делал точно такую же работу, что и у судебного исполнителя Ла-Эрса. Что весьма удивило молодого человека. Те же визиты, к тем же бельвильцам. Та же оценка мебели и прочего имущества. Затем вынос вещей. Только арестам на имущество, производимым Шестьсу, никто не противился. Никаких пререканий с хозяевами: Шестьсу опустошал Бельвиль совершенно беспрепятственно. Этот Бельвиль был согласен. И даже признателен. Шестьсу выносит телевизор старого Абиба: «Кофейку, Шестьсу, родной? Нравится мой кофе?» Или тащит холодильник Селима Сайеба: «Мама приготовила тебе чай, Шестьсу, на травах, как ты любишь». Шестьсу опустошал квартиры, как стручки от горошин, между тем каждый торопился пригласить его на завтра к обеду. Ему даже помогали: «Подожди, Шестьсу, Моктар сейчас поможет тебе вынести плиту. Моктар, иди, помоги Шестьсу с плитой!» Да, точно та же работа, что и с Ла-Эрсом. Только вот работать было гораздо приятнее. Происходило это ночью. Каждую ночь, ниспосланную аллахом, Шестьсу обносил Бельвиль подчистую.