Мне стало жалко и Петьку, и тетю Галю. А ведь выучит!

— И на кого ты Петьку собираешься выучить?

Деревенская умница призадумалась, потом сказала:

— Конечно, лучше бы на мастера-машиниста. После училища этих сразу на пароходы берут — в учениках годика два походят, потом помощником судового механика лет пять. Но на реке даже ученик четыреста рублей за навигацию получает. Еще слышала, что паровозы появились — вроде парохода, только поменьше, вроде кареты с трубой, и не по воде плавают, а по железной дороге бегают, туда тоже машинисты нужны. Но можно и просто мастером — хоть токарного дела, хоть и слесарного, жалованье хорошее. У мастеров, что на нашем судостроительном заводе — по восемьсот рублей в год бывает.

— У мастеров жалованье восемьсот рублей в год? — слегка обалдел я. Это что, мастер на заводе Милютиных получает почти столько же, сколько я?

— Понятно, что сразу такое жалованье не дадут, — хмыкнула Нюшка. — И опыт нужен, и навыки. Я как-то справлялась — мастер, если понадобится, может любого токаря заменить. Но самое главное — он должен работу организовать.Конечно, будь я сама парнем, в училище бы на чертежника учиться пошла или на счетовода.

— На счетовода — оно понятно. А почему чертежник?

— Господин Милютин новую пристань собирается строить, значит, на судостроительном заводе новые баржи станут закладывать. Кто чертежи станет чертить? Или со старых новые перечерчивать? Работа всегда будет, и жалованье неплохое. А если в управление землемеров возьмут, так можно, со временем, классный чин выслужить. А коллежский регистратор — это, считай, будущее обеспечено. Думаю — как бы мне на счетовода выучиться? Но девок не берут… Ну, ничего, сама выучусь, лишь бы время найти.

— А ты, оказывается, занятой человек, — уважительно покачал я головой. — А я себе кухарку ищу, думал, ты согласишься? Но у тебя и так дел по горло.

— Кухарку? — заинтересовалась Нюшка. — А я бы и согласилась. Петька пусть до школы грамоты посидит, не помрет. А вы приставать не станете?

Хотел в сердцах сказать — дура ты, но не стал, но просто обошел девчонку и пошел дальше. Впрочем — почему дура? Вполне резонный вопрос. Только, кто же признается? Нет, надо кого постарше. Не старуху, из которой песок сыплется, а пожилую тетку — лет сорока пяти — пятидесяти. Но опять-таки — где взять?

— Иван Александрович, Иван Александрович, — затараторила девчонка, хватая меня за руку. — Не сердитесь, я знаю, что вы не такой. Просто спросить надо было.

Я остановился. Сошел с тропинки, чтобы идущий люд не натыкался. Поинтересовался:

— В смысле, о чем надо было спросить?

— О том, станете приставать или нет, — деловито пояснила девчонка. — Я уже и сама думала — а не пойти ли в прислуги? По дому теперь станет тетя Галя работать, а мне что делать? Летом хоть огород есть, а зимой? Скучно же. Но кто меня в кухарки возьмет? В няньки возьмут, так в няньки самой не хочется. По ночам зыбку качать, а днем хозяйка все остальное заставит делать. Я бы в горничные пошла, если в семью. А к одинокому барину наниматься опасно. Но к вам пойду. Чего бы не пойти? За скотиной ходить не надо, младенца у вас нет.

— Аня, здесь ты права, — заюлил я. — Я глупость сморозил, когда тебя в кухарки позвал. Что люди скажут?

Я уже сам пожалел, что позвал девчонку в прислуги.