Архиепископ постукивал пальцами по лежащим на столе бумагам. Длинные тени его пальцев ложились на стол.

— Вы утверждаете, что принцесса Меланта брала вас в мужья под вашим настоящим именем и знает, где ваше имение.

— Да, святой отец. Мы были вместе с февраля по май.

Священник пристально посмотрел на него.

— Скажите мне своими словами, что произошло?

В последнее время Руку часто приходилось рассказывать всю историю. Он начинал с того, как ушел от Ланкастера, и заканчивал их клятовой в Торбеке. Архиепископ не прерывал его вопросами. Он просто слушал, иногда передвигая бумаги. Дослушав до конца, он сказал:

— Сын мой, боюсь, ты был обманут злой женщиной. Если бы у тебя были свидетели той клятвы в Торбеке, все было бы иначе. Я не говорю, что ты лжешь, но у тебя нет доказательств.

— Если я не лгу, значит она моя жена. И никто не может жениться на ней.

— Я видел ее. Я говорил с ней. Я говорил ей о ее душе и Боге. Но она все отрицает, и весьма категорично.

Рук, потрясенный, поднял глаза. Он не знал, что она уже рассказала свою историю.

Он стал говорить архиепископу о том, что трижды за это время получал предупреждения от «друга», и трижды они спасали ему жизнь. Он не мог решить, хочет ли его жена убить, или же пытается спасти.

Он покачал головой.

— Святой отец, она моя жена. Она не может выйти замуж за другого. Я не лгу, могу поклясться душой, всем. Дон Джиан Навона постоянно обвиняет меня во лжи. Я с оружием в руках защищаю свои слова, уповая также на справедливость королевского суда, святой отец.

Архиепископ потер лоб рукой и снова прочел бумаги.

— Он не сражается сам, он посылает другого.

— У него сломана нога, сын мой. Прелат усмехнулся.

— Понимаю. Мудрость Господа предотвращает эту встречу, чтобы потом вас не обвинили в том, что, убив его, вы пытаетесь занять его место на помолвке.

— Она не его невеста, она моя жена, святой отец.

— Вы упрямы. Но принцесса также упрямо отрицает вашу связь. Но даже если вы говорите правду, она вышла замуж без разрешения короля. А теперь ее избранник — настоящий лорд. Многие люди, обвенчанные по закону, изменяли свои клятвы даже за меньшее вознаграждение.

Он откинулся в кресле.

— И когда я спросил, где она провела время с февраля по май, она бесстыдно сказала, что провела это время в молитвах. И была настолько захвачена ими, что не помнит места. Не думаю, сын мой, что такая женщина принесет покой в вашу душу.

Рук знал, что это правда. Его душа была изранена. Но, склонив голову, он сказал:

— Святой отец. Мне хотелось чтить святые клятвы.

Он не посмел поднять голову. Он услышал скрип пера — архиепископ делал какие-то записи на полях документа.

— Я отложу заседание канонического суда по этому делу до выяснения исхода поединка. Если по воле Бога ты победишь, защищая свою правду, значит эта правда единственная. Суд примет это во внимание. Если ты проиграешь, но выживешь, благодарение Господу, тогда я прощу тебя, но вина твоя будет доказана. Если нет свидетелей на земле, пусть небесный свидетель скажет свое слово.

Они покинули покои архиепископа. Каноник упивался своим успехом, а Джон Маркинг с бычьей решительностью расчищал им путь сквозь толпу, собравшуюся во дворе. Но даже Джону пришлось остановиться, когда затрубили в рог, и из ворот выехала пышная процессия.

Рук похолодел. Рядом с Навоной, которого, по-видимому, не очень беспокоила его нога, ехала Меланта. Она была одета в золотое и красное, он — во все белое. Их сопровождал высокий рыцарь на прекрасном коне, хорошо вооруженный, с добрыми оруженосцами.