“Все нет и нет”, – подумал он.

Желание увидеть полюбившийся ему памятник техники девятнадцатого века независимо от его воли превращалось в навязчивую идею. Уже казалось немыслимым уйти из жизни, не бросив прощального взгляда на вершину башни.

Протянув руку, Волгин нажал на кнопку звонка. Тотчас же вошла женщина в накинутом на плечи белом халате.

– Почему вы? – удивился Волгин, узнав жену посла. – Разве нет сиделки?

– С сего дня они будут дежурить только по ночам.

– Мне кажется, – сказал Волгин, – что и ночью не надо сиделки. Мне уже лучше, и скоро я смогу приступить к работе, – он усмехнулся. – Так сказал сегодня профессор, а кому же это знать, как не ему, не правда ли? Так что, дорогая Вера Андреевна, я попрошу вас позвонить, чтобы сегодня вечером сестру не присылали.

– Этого никак нельзя, Дмитрий Александрович. Профессор сказал…

– А я знаю, что он говорил, – перебил Волгин. – По крайней мере то, что он говорил здесь, в этой комнате. За дверью он, возможно, говорит другое… Так вот его слова: мне гораздо лучше, и надо побольше спать. Я как раз и намерен выполнить этот совет. А сиделки мне только мешают. Они считают необходимым развлекать меня разговором… это меня раздражает.

Вера Андреевна улыбнулась и, наклонившись, заботливо поправила одеяло.

– И все же, – сказала она, – этого нельзя сделать. Профессор требует, чтобы ночью обязательно дежурила сестра. Вам может стать вдруг хуже. Если она вам мешает, мы поместим ее в соседней комнате.

Волгин поморщился. Ему хотелось сказать: “Последние часы жизни дайте провести спокойно”, но вместо этого он сказал совсем другое:

– Все равно она будет заходить сюда каждые полчаса сплю очень чутко… Было бы лучше исполнить мою просьбу. бол ному нужен покой.

– Вы начинаете капризничать. Очень хорошо, это признак выздоровления. Но выполнить ваш каприз никак нельзя. Сестра должна дежурить. Она вам не будет мешать, ей скажут, чтобы она сюда ж заходила. А если что‑нибудь понадобится, вы позвоните. Хорошо?

– Это не каприз, – со вздохом сказал Волгин. – Вы прекрасно все понимаете, но вы ни за что не признаетесь в этом. Пусть будет по‑вашему.

– Значит, договорились?

– Да, больному трудно переспорить здоровых. Пусть буди по‑вашему, – повторил Волгин. – У меня к вам другая просьба, Пожалуйста, позвоните и узнайте прогноз погоды на завтра. Мне это очень важно…

Вера Андреевна с испугом взглянула на больного.

– Как вы сказали? – переспросила она, надеясь, что ослышалась.

Но Волгин внятно повторил свою просьбу.

– Это очень важно для меня, – сказал он еще раз. – Можно дополнительно позвонить на аэродром, там всегда знают, какая будет погода, – он заметил явное замешательство на лице своей собеседницы и понял причину. – Это не бред, как вы, несомненно, думаете. Дело совсем простое. Мне отчаянно надоел дождь, вот и все. Умереть при хорошей погоде приятнее, чем при плохой, – пошутил он. – И кроме того, хочется еще раз увидеть башню…

С присущей всем больным наблюдательностью Волгин тотчас же обратил внимание на то, что Вера Андреевна ничего не возрази ла на его слова о близкой смерти. Сердце забилось чуть сильно Да, это так! Смерть совсем близка, она тут, рядом!

– Михаил Петрович еще не вернулся, – нерешительно сказала женщина.