Он ничего не почувствовал. Медицинская техника обходилась при инъекциях без уколов.

Лицо наклонившегося над ним Ио затуманилось, расплылось… исчезло!

Глаза Волгина закрылись.

Ио отступил на шаг и поднял руку.

Опустилась прозрачная крышка.

– Газ!

Голубоватый туман заискрился, заполняя внутренность саркофага.

Ио напряженно следил за Волгиным. Прошла минута… другая. Туман густел, это начал замерзать воздух. Грудь человека там, внутри, дрогнула в последний раз.

– Прекратить подачу! Всем покинуть помещение!

В плотном голубом сумраке уже плохо различалась неподвижная фигура Волгина.

Ио быстро вышел.

Герметически закрылась металлическая дверь. Нажата кнопка, включающая аппараты – внимательные, умные, точные. Они будут следить за всем, поддерживать нужный режим до тех пор, пока люди, еще не родившиеся на Земле, не остановят их.

Дмитрий Волгин снова ушел из жизни.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

В глубоком сне времени как бы не существует. Тем более в таком глубоком, как смерть. Годы, века, тысячелетия, миллионы лет – все равно один миг.

Люди веками бились над загадкой смерти – “факта, подлежащего изучению”, как сказал когда‑то Максим Горький.

И его изучали, этот факт.

Люди двадцать первого века Новой эры… Но, может быть, она называлась уже иначе или совсем не имела названия… Может быть, перестали делить время на столетия?… Люди пять тысяч двадцатого года знали все, что касалось процессов жизни и смерти. В этой области для них не осталось тайн.

Они были прекрасны, эти люди, – физически и морально. Они были мудры, хотя внешне мало отличались от тех, среди которых прожил свою короткую, вторую, жизнь Дмитрий Волгин.

Для их науки вторичное воскрешение не имело никакого значения. Они сделали это только из уважения к воле своих предков. Сделали легко и просто.

Они не могли допустить ошибки, совершенной тысячу сто шестьдесят лет тому назад Люцием и Ио. И если бы они не могли дать Волгину полноценной жизни, во всем равной их собственной, они не воскресили бы его.

Мозг человека таит в себе неограниченные возможности. Они знали это и имели в своем распоряжении средства вызывать к деятельности, “пробуждать” дремлющие центры человеческого сознания.

Они могли дать мозгу ускоренное развитие, могли создать человека не только подобного им самим в умственном отношении, но и человека с умом будущего. Но не считали нужным это делать. Каждому времени свое сознание. Законы природы, подвластные человеку, устроены разумно.

Целесообразность всегда и во всем была законом жизни. Когда пришла пора разбудить Дмитрия Волгина, люди знали, что очень скоро он станет таким же, какими были они. Меры были приняты заранее. Он сам ничего не заметит.

Сколько он сможет прожить? Такого вопроса не возникало. Люди жили столько, сколько хотели. Так же будет и с Волгиным, Люцием, экипажами космолетов, вернувшихся с Грезы. Со всеми, кто явился в пять тысяч двадцатый год из прошлого. Со всеми, кто пришел приветствовать первый взгляд, первую улыбку дважды умершего и дважды воскрешенного человека.