— Она угостила меня кофе, — объяснил он. — Очень милая дама, когда познакомишься с ней поближе.

— Да, вы совершенно правы, — подтвердил Ричер.

Он взял кружку, и они вместе с Харпер пошли по дорожке. Поднялись на крыльцо к входной двери. Харпер позвонила. Внутри в тишине полированного дерева прозвучали громкие отголоски. Выждав десять секунд, Харпер снова нажала кнопку. Взрыв металлического ворчания, отголоски, снова тишина.

— Где она? — спросила Харпер.

Она позвонила в третий раз. Звонок, эхо, тишина. Харпер встревожено повернулась к Ричеру. Тот посмотрел на замок. Большой, солидный. Вероятно, новый. Вероятно, с пожизненной гарантией и скидкой на страховку жилья. Язычок из закаленной стали, аккуратно вошедший в отверстие стальной накладки, закрепленной в выдолбленном в косяке углублении. Дверной косяк, вероятно, из орегонской сосны, срубленной сто лет назад. Лучшая строительная древесина в мире, за целый век высушенная до твердости железа.

— Проклятие, — выругался Ричер.

Отойдя на край крыльца, он поставил пустую кружку на перила. Шагнул вперед и с силой ударил каблуком в замок.

— Черт побери, что ты делаешь? — воскликнула Харпер.

Отскочив назад, Ричер снова ударил ногой в дверь, затем еще раз и еще. Древесина треснула. Схватившись руками за перила, Ричер словно прыгун на лыжах с трамплина оттолкнулся и что есть силы полетел вперед. Выпрямил ногу и приложил все двести тридцать фунтов своего веса к поверхности площадью с подошву своего ботинка прямо над замком. Дверной косяк расщепился, и дверь открылась внутрь.

— Наверх! — задыхаясь, крикнул Ричер.

Он побежал к лестнице, Харпер последовала за ним. Ричер заскочил в ванную. Не то. Дешевая техника, запах сырой плесени. Гостевая комната. Ричер ворвался в следующую дверь. Спальня хозяйки. Заправленная кровать, взбитая подушка, приятный аромат, на туалетном столике телефон и стакан с водой. Внутренняя дверь. Пробежав через комнату, Ричер толчком распахнул дверь. Увидел ванную.

Зеркала, раковину, душ.

Ванну, наполненную отвратительной зеленой водой.

В воде Симеку.

И Джулию Ламарр.

Джулию Ламарр, восседавшую на краю ванны. На ней были свитер, брюки и черные кожаные перчатки. Услышав шум, она соскочила на пол и стремительно обернулась. Ее лицо побелело от ненависти и страха. Рот приоткрылся. Обнажились кривые зубы. Схватив за ворот свитера, Ричер развернул ее и ударил один раз в голову — жестокий резкий удар, подпитанный слепой яростью, огромный кулак, сокрушительный импульс. Удар пришелся Ламарр в подбородок; дернув головой, она отлетела к противоположной стене и сползла вниз, словно сбитая грузовиком. Ричер не стал дожидаться, когда она окажется на полу, потому что все его внимание было приковано к ванне. Симека полулежала в липкой жиже, выгнув спину, обнаженная, застывшая, с выпученными глазами, закинув голову и раскрыв рот в предсмертной агонии.

Она не шевелилась.

Не дышала.

Просунув руку Симеке под шею, Ричер приподнял голову, а другую руку засунул ей в рот. Вытянул пальцы, но не смог достать язык. Тогда он сжал руку в кулак и с силой пропихнул ее в горло. Его запястье с трудом вошло в раскрытый рот Симеки; он содрал кожу на запястье об ее зубы и сам оцарапал ей гортань. Подхватив согнутым пальцем язык Симеки, Ричер вытащил его из горла. Скользкий язык норовил вырваться, словно живой. Он был длинным, упругим и большим. Распрямившись, язык вырвался из горла и шлепнулся в рот. Ричер вытащил руку, снова обдирая кожу. Нагнулся, чтобы вдохнуть воздух Симеке в легкие, но как только его лицо приблизилось к ее губам, Симека сделала судорожный выдох и закашляла, и тотчас же ее грудь начала подниматься и опускаться. Всасывая и выпуская воздух. Ричер поддерживал ей голову. Она хрипела.