— Вам хотелось этого? – Его руки мягко охватили ее лицо, пальцы приглаживали волосы назад, — Этого, Клэр?

А затем, обхватив ее за плечи, он привлек к себе, а она обняла его за шею. Его рот накрыл ее рот, тепло, легко, открыто. Сама того не сознавая, она прильнула к нему, ощутив твердость мужского тела, прижатого к ее бедрам, животу, груди. Она довольно вздохнула и разомкнула свои губы под его губами, чтобы почувствовать его вкус.

*****

Он был не прав. Он был совершенно уверен, что это не случится в первую же ночь. Он предполагал, что возможно, завтра ночью. Скорее всего, в последнюю ночь. А возможно, вообще никогда. Но он оказался не прав.

Она была его. Готовая к тому, чтобы он взял ее. Он понял это сразу же, как только ее руки охватили его шею, ее тело подалось к нему, ее рот приоткрылся навстречу его рту. Он понял это, как только его язык скользнул в ее рот, как только лаская ее грудь, почувствовал большим пальцем тугой сосок. Он понял это, как только его руки скользнули по ее тонкой талии к округлым бедрам и сжали упругие ягодицы, а она не съежилась от страха и не оттолкнула его. Она была его.

Он вернул руки на ее талию и поднял голову. Она открыла глаза и посмотрела на него. Он впервые осознал, насколько она красива. О, возможно не в общепринятом представлении. Если оценивать только внешность, она была не столь красива, как любая из пяти дам внизу. Но их красота была поверхностной. А ее шла изнутри. Ее душа глядела на него ее глазами.

Он увидел Клэр. Не женщину, с которой может разделить удовольствие, не женщину, с которой сможет реализовать накопленный за годы сексуальный опыт. Он увидел женщину, которую семья и чувство долга заставили оставить в прошлом обычный возраст брака и материнства. Женщину, которая выглядела довольной и была полна тихого достоинства. Женщину, позволившую ему прорезать в ее броне щель, через которую он разглядел всю ее тоску и все ее одиночество. Женщину, которая по его же словам, сейчас должна была быть в своем собственном доме с ее собственной семьей. Но которая вместо этого была сейчас с ним.

Она его, снова подумал он, внезапно почувствовав острую боль угрызений совести и сожаления о годах, потраченных впустую на развлечения и непрерывную суетливую погоню за новыми удовольствиями.

— Тогда мы должны сделать так, чтобы навсегда запомнить этот Валентинов праздник. Согласны? – спросил он.

— Да, — ответила она. Ее душа заглядывала ему в глаза.

— Романтические отношения. Что означает эти слова, Клэр? — Он не имел об этом никакого представления. — Давайте будем вместе уклоняться от грязных планов Флоренс. Вместо этого, в течение двух дней у нас с вами будут романтические отношения. Согласны?

Она кивнула, все еще пытливо глядя ему в глаза.

— Я разрушила вашу компанию? – спросила она, — Может быть, вы хотите быть вместе с другими? – Она помедлила, — Вы не сожалеете, что выбрали мою валентинку?

— Нет, — ответил он, — наклоняя голову, чтобы легонько поцеловать ее пониже ушка. – Нет, ни о чем из упомянутого вами.

— Спасибо, — сказала она, и какое-то мгновение на ее губах порхала улыбка, почему-то заставившая его задержать дыхание. Но она не позволила ей расцвести.

— Возвращаться вниз слишком рано, — сказал он, — Мы с вами не очень продвинулись в обмене историями нашей жизни, не так ли? Хотите, расскажу о себе? Шесть лет я был единственным и любимым сыном, пока на свет не появился мой брат, — он как раз вашего возраста, Клэр, а затем одна за другой четыре сестры. Не думаю, что я когда-либо обуздывал свой норов.

Он снова сел вместе с нею на скамью, взял ее руку, положил ладонью на свое бедро, и, говорил, перебирая ее пальцы. Он не тратил время на свою семью. Его возмущало их разочарование его образом жизни и их упреки.