|
Хотя сейчас это уже не так важно, как при его деде, Игоре. Теперь у князя дружина большая и по всей большой земле рассредоточена. Границы держит, в городах за порядком следит, а бывает, и пощиплет кого, – тут Духарев лукаво улыбнулся. – Воинам, особенно молодым, без дела скучно. – И долго это… полюдье длится? – мрачно спросил посол. – Когда как. Бывает – месяц. А бывает, и до самой весны. – Плохо. – Мелентий какое-то время помолчал, потом спросил осторожно: – Светлейший муж, как думаешь: то, что хакан меня не принял, это – дурной знак? Сергей засмеялся как можно естественнее. Хлопнул панибратски, как старший – младшего, посла по плечу: – Не обижайся, Мелентий, Владимир и думать забыл о тебе и твоем посольстве. Мало ли к нему послов приезжает… Подарки ему понравились, так что он непременно примет тебя еще раз. А нет, так я походатайствую. – Сердечно благодарю тебя, светлейший муж! Верь мне: Автократору непременно сообщат о твоем участии! Духарев махнул рукой: – Не стоит благодарности! Я помогаю империи. Разве это не мой долг – быть ее мечом?[16] Скажи мне, Мелентий, а не хочешь ли ты сам съездить на ловитвы? Мой старший сын, князь уличский, давно меня звал. Составишь компанию? Тонкое лицо посла выразило глубокое сомнение. Не хотелось ему никуда ехать. С другой стороны, он не мог обидеть хозяина отказом. Сергей снова засмеялся. – Вижу: боишься ты нашей зимы. Не бойся. У меня есть хорошее средство от мороза. Погоди! Он на пару минут покинул гостей и вернулся уже с большущим свертком в руках. – Встань, Мелентий! – велел он и освободил содержимое свертка – роскошную лисью шубу. И тут же накинул послу на плечи. – Чуть велика, – заметил он, оглядев результат, – но больше не меньше. Носи, мандатор, дарю! Посол порозовел. – Это очень дорогой подарок, светлейший муж, – пробормотал он. – У нас, в империи, – целое состояние… – Здесь – тоже, – усмехнулся Духарев, который, естественно, знал, сколько стоят меха в Византии, если продавать их на свободном рынке, а не по фиксированным ценам на подворье близ монастыря Святого Мамы близ Константинополя, отведенного русам по договору. – Считай это дружеским подарком. Мелентий поклонился и произнес торжественно: – Ты мог бы считать меня своим верным другом, светлейший муж, только за то, что спас нам жизнь. Такая великая щедрость излишня! – и попытался снять подарок. Но Духарев не позволил. – Нет уж! – заявил он. – У нас дареного не возвращают. – Зато у вас принято отдариваться, – сказал Мелентий. – А мне – нечем. – Поедешь со мной на ловитвы! – заявил Духарев. – Это и будет твоей отдаркой. Уверяю: в такой шубе ты ни за что не замерзнешь, а с моими воинами к нам ни один разбойник не сунется. Ни степной, ни лесной. Тут он малость ошибся, но выяснилось это только через пару недель. Глава пятая, в которой мирное путешествие заканчивается кровавой сечей Выехали через два дня. Сладислава тоже захотела повидать сына, и ей надо было закончить домашние дела, отдать нужные распоряжения… За старшего в доме оставался Рёрех, но он так, для общего пригляду. Слада больше доверяла ключнице Марфе, немолодой уже вдове-христианке с Подола, у которой несколько лет назад сварожичи сожгли дом. Хорошо, ее и детей не тронули. Слада Марфу сначала просто приютила, взявши в рядные холопки, а потом, увидев, что баба толковая, стала приучать к руководству дворней. «Ей бы к старательности еще и властности немного», – жаловалась Сладислава мужу. |
