Кибитки Кеймира виднелись чуть ниже могилы снятого, напоминающей издали, с моря, корабль с подмятыми парусами. Около полсотни островитян — смуглых, бородатых, в драных халатах и запылённых тельпеках, обвешанных ножнами, длинноствольными ружьями, удочками с самодельными крючками, — встретили «капыров» с почтительным любопытством возле самого берега. Едва русские ступили на сушу, островитяне, осмелев, принялись предлагать им свою скудную добычу. Один тряс перед казаками верёвкой с сушёной рыбой, другой предлагал тюленьи шкуры, третий развязывал мешок со жгутами сушёной дыни. Некоторые казаки, не видевшие этакой диковники, полезли за мелочью в карманы. Сушёную дыню тотчас раскупили. Другие островитяне, видя, что на дыне можно заработать, кинулись к чатмам, что стояли южнее святой могилы, и тоже попёрли оттуда сушёное лакомство.

Кеймир между тем, не без помощи татарина Абдуллы, привёл начальника экспедиции и офицеров к своим кибиткам и пригласил внутрь. Лейла, а вместе с нею и сын, Веллек, бросились наполнять чайники кипятком и понесли их на ковёр, гостям. Карелину не раз приходилось бывать в юртах кочевников. Частенько он гостил у кайсаков и туркмен Мангышлака, но к иомудам зашёл впервые. Здешняя кибитка почти ничем не отличалась от ранее виденных, разве что была приземистее и шире. Посреди был разостлан ковёр, сбоку стоял большой кованый сундук, на нём одеяла. С другой стороны, на териме, висели доспехи джигита: сабля в позолоченных ножнах, пистолет персидской работы, ружьё-хирлы. И рядом стояло ещё одно ружьё, винтовое, английского образца. Пожалуй, эти воинские доспехи и делали хозяина «ханом», о другом богатстве ничто в доме не говорило. Офицеры с любопытством осмотрели оружие, Бларамбер спросил:

— Откуда здесь английская винтовка?

— Ай, сын у него любит много стрелять, — охотно пояснил Абдулла. — У персов Кеймир её купил. — И без всякой связи к сказанному переводчик продолжал: — Батька начальник, люди собрались, хотят знать — будешь ли открывать торговлю и какие товары привезли?

Карелин кивнул на купца. Тот скупо ответил:

— Казаны есть, если желаете, посуда всякая, хомуты, гужи, кузнечный набор…

— Кеймир-хан, — обрадованно сказал Абдулла. — Вот ты хотел кузницу заиметь — Санька привёз её.

Хозяин юрты от неожиданности даже вздрогнул — такое магическое действие произвели на него слова переводчика. Он давно мечтал обзавестись кузницей, чтобы самому делать и оружие, и крючки рыболовные, и кирки, и заступы. Переведя дыхание, Кеймир спросил:

— Мехи есть?

— Есть, — ответил Герасимов. — Мехи, наковальня, молот, решётка для углей — полный комплект. Только ведь я её за что попало не отдам. Коли хочешь взять у меня кузницу, неси харвар овечьей шерсти.

— Эка загнул! — упрекнул купца Карелин. — Да где он тебе возьмёт столько шерсти!

Услышав, сколько просит купец за кузницу, Кеймир снял тельпек, почесал затылок и задумался. Разговор сразу перекинулся на другое: на житьё-бытьё туркмен, на промыслы, но хозяин уже не слышал ничего, весь был занят заботой — где найти харвар шерсти. Внезапно он встал и вышел наружу. Без него подали шурпу. Гости сытно поели, выпили чаю, удивляясь: куда же делся сам хан, но его и след простыл. После угощения Карелин распорядился, чтобы казаки ставили палатки. Вскоре парусиновые пологи затрепетали на ветру в некотором отдалении от кибиток. Устроившись в палатке, начальник экспедиции пригласил к себе своих коллег:

— Ну что ж, Иван Фёдорович, думаю, есть резон заняться составлением карты острова. А вам, господин Фелькнер, советую пробить несколько шурфов.