— В лесу есть поляна? — спросил я Борзых. Тот покачал головой.

— Ррразрешите? — в разговор вмешался такс. — Есть поляна возле болота, я там своих щенков на барсука натаскивал. Пройти непросто, но я проведу.

Борзых оставил двоих в засаде, и мы вчетвером, миновав оранжереи, углубились в лес по малозаметной тропе. Дойдя до кустов, тропа вильнула в сторону и пропала. Такс понюхал справа, слева, сказал: «Ага!» — и нырнул под кусты.

— Сюда! — послышался его голос.

— Эдик, ну-ка, разбери нам дорогу, — приказал Борзых.

Неандертал раздвинул кусты и пошел вперед, оставляя за собой след, как от легкого гусеничного трактора. Мы пошли сзади. Кусты кончились, тропа снова заблестела при свете ночной луны.

— Уже скоро, — прошептал киноид-такс.

Тропа вильнула еще раз, и из-за поворота между деревьями открылось освещенное пространство, с трех сторон закрытое стеной леса, с четвертой, впереди — насыпью с барсучьими норами, кем-то замазанными глиной и травой. На поляне, заросшей невысокой травой и присыпанной ранней опавшей листвой, выделялось несколько четких кругов, где трава не росла. Под одним из них шевелилось и попискивало.

Борзых притормозил, внюхиваясь в землю.

— Ведьмины круги. Грибницы. Одна почти созрела.

Такс изумленно помотал ушами.

— Весной все было не так. Что это? — он бросился через поляну к насыпи.

— Эй, погоди, не беги… осторожней! — крикнул Борзых, но было поздно. Такс выскочил наверх, обернулся, чтобы что-то сказать, и вдруг дернулся, упал и забился в судорогах. В его шее торчала стрелка с широкий круглой перепонкой на конце.

— На землю! В укрытие! — шепотом закричал Борзых, падая и отползая за ствол огромного сухого дуба, лежащего на краю поляны.

Мы с неандерталом укрылись в кустах. Он недовольно сморщил нос.

— Погаными грибами пахнет. Не люблю. Они напоминают время, когда учили нас поганки есть и мухоморы иммунитета выработки для. Я чуть не умер, а потом привык. И до сих пор настойку из поганок бледных принимаю, содрогаясь…

— Сдавайтесь, вы окружены! — закричал Борзых без особого энтузиазма. Из-за насыпи донесся издевательский смех.

Следователь достал рацию и принялся нажимать на кнопки. Я видел, что зеленый огонек не горит. Вероятно, это значило, что кончилось питание, а может, рация разбилась, ударившись при падении.

Борзых прекратил терзать прибор и выставил на палке свою фуражку. Туда немедленно впилась стрелка с перепонкой.

— Спорами стреляет, погань бледная! — сказал он нам. В этот момент над насыпью показалась красная шляпка. Борзых выстрелил в нее из бластера. Шляпка исчезла и показалась с другой стороны. Борзых пальнул туда. Сразу две возникли прямо впереди. Следователь срубил обе и озабоченно посмотрел на индикатор. Я лежал в кустах и мучился желанием что-то сделать, но не мог ничего придумать. Рассудив, что надо обсудить ситуацию, я подполз к Борзых и лег за его бревно.

— Что делать будем? — спросил я на ухо.

— Слышь, кэп, иди на станцию, зови ребят, а я этих задержу. Сзади болото, они не уйдут. Момент, еще раз попробую.

Он положил бластер возле себя и стал трясти рацию, как вдруг гибкое белое тело выскочило из-под земли, схватило оружие и нырнуло обратно. Борзых ахнул, сунулся разгребать землю…

— Попались, голубчики! — Аманита, во всей красе, с ажурным ободком на талии стояла в десяти метрах от нас. — Я просто счастлива! Как красиво вы будете умирать. В судорогах. В корчах.