Сара ощутила облегчение, когда Дженифер Хейнс поднялась и прошла в переднюю часть салона передохнуть, где тут же крепко уснула. Но Сару продолжало беспокоить присутствие на борту этой парочки, Теда и Энн. Разговоры постепенно прекратились, Кеннер вообще всегда был немногословен. Брэдли мною пил. Потом наклонился к Энн и прошептал:

– Надеюсь, ты уже поняла, что мистер Кеннер не верит в то, во что верят все нормальные люди. Даже в глобальное потепление не верит. И в Киотский протокол.

– Ну, ясное дело, что он не верит в Киотский протокол! – сказала Энн. – Ведь он защищает интересы крупных промышленников. Нефтяных и угольных компаний.

Кеннер спорить не стал. Молча протянул ей свою визитку.

– «Институт анализа рисков», – прочла вслух Энн. – Это что‑то новенькое. Что ж, добавлю к списку всех этих крайне правых фронтов и организаций.

Кеннер снова промолчал.

– Потому что все это – чистой воды дезинформация, – сказала Энн. – Все эти исследования, пресс‑релизы, плакаты, веб‑сайты, организованные кампании. За всем этим стоят большие деньги. И еще позвольте донести до вашего сведения следующее: промышленники были потрясены, когда США не подписали Киотский протокол.

Кеннер лишь потер подбородок и опять промолчал.

– Наша страна больше других загрязняет среду, а правительству на это плевать.

Кеннер невозмутимо улыбался.

– И вот теперь Соединенные Штаты стали международной парией, изолировались от всего остального мира. И заслуженно презираемы за то, что отказались подписать Киотский протокол, отказавшись тем самым от решения проблемы глобального, мирового масштаба.

Она еще довольно долго продолжала в том же духе, обвиняя Кеннера и ему подобных во всех мыслимых и немыслимых грехах. И в конце концов это ему надоело.

– Расскажите‑ка мне об этом Киотском протоколе, Энн. Почему мы должны были его подписать?

– Почему? Да потому, что у нас есть моральные обязательства присоединиться ко всему остальному миру в борьбе с выбросами в атмосферу углекислого газа. С целью довести их до уровня 1990 года и даже ниже.

– Ну и что толку было бы от подписания этого договора?

– Весь мир сразу бы почувствовал это. Это помогло бы снизить глобальные температуры в 2000 году.

– На сколько?

– Не понимаю, о чем это вы?

– Не понимаете? А ведь цифры эти хорошо известны. Соблюдение условий протокола позволило бы снизить средние глобальные температуры на 0,04 градуса Цельсия к 2100 году. На четыре сотых градуса. Стоит ли того обедня? Станете ли вы оспаривать это утверждение?

– Конечно, стану! Сколько, вы сказали? Сотые доли градуса? Это просто смешно!

– Так вы убеждены, что соблюдение условий Киотского протокола даст куда более значимые результаты?

– Ну, не знаю. Возможно, из‑за того, что США не подписали…

– Нет, таков был бы эффект, если б Америка подписала протокол. Четыре сотых градуса.

– Не верю, – она отчаянно затрясла головой. – Этого просто быть не может!

– Но эти цифры опубликованы в серьезных научных журналах. Могу назвать вам источники.[37] Брэдли приподнял бокал и заметил Энн:

– Этот парень – вообще большой мастак по части всяких там источников.

– Да, – кивнул Кеннер. – Не терплю пустой, ничем не подкрепленной болтовни.

Брэдли громко икнул.

– Четыре сотых градуса? За сто лет? В жизни не поверю! Муть все это!..

– Что ж, ваше право считать именно так.

– Я и считаю! – заносчиво произнес Брэдли.