Шел он улицей пустою,

Мимо старой синагоги,

Где молитвы не звучали

Целых триста лет.

Словно холодом дохнуло

От камней, поросших мохом,

Показалось Гершу, будто

Огонек мигнул.

И тотчас остановившись,

Он прильнул к стене разбитой,

И всмотрелся осторожно

В синий полумрак

Он увидел восемь старцев

В окровавленных одеждах,

А на камне свиток Торы,

А над ним – свечу.

А над Торою склонился

Старый ребе Элиягу

Гайдамаками убитый

Триста лет назад.

Хмель развеялся мгновенно.

Отшатнулся Герш сапожник

И хотел бежать, да ноги

Приросли к земле!

И взглянул покойный ребе

На испуганного Герша,

И промолвил: «Наконец то

Есть у нас миньян».

Протянул он Гершу руки,

А в руках зияли раны

От гвоздей, что были вбиты

Триста лет назад:

Был раввин упорен в вере,

И за это гайдамаки

Пригвоздили Элиягу

Мертвого к стене!

И сказал раввин печально:

«Не могли мы помолиться,

нас ведь было только девять –

это не миньян.

Потому то и не слышал

Нас небесный Вседержитель,

И выходит, ты, сапожник,

Вовремя пришел».

И молился Герш бедняга

В синагоге с мертвецами,

А как утро засветилось –

Стал одним из них.

И нашли его соседки –

Шифра знахарка и Двойра,

И вдову его позвали,

И сказали ей:

«У покойников в миньяне

Герш находится отныне,

Чтоб могли они молиться

За живых – за нас».

И вдове они велели

Вылить воду из кадушки,

Потому что ангел смерти

В ней омыл свой нож.

…С той поры промчались годы.

Нет евреев в Яворицах.

Стерлась память, и окончен

Наш рассказ о них.

Но безлунными ночами

У развалин синагоги

Кто то молится беззвучно

За живых – за нас.

Баллада о Коэне Сендере и вдове Рейзел

Это было на западе Польши

В незапамятные времена.

Шесть веков – или, может быть, больше,

Пронеслись – за волною волна…

То ли ветер шумит перелеском,

То ли шепчет чуть слышно трава:

Жили были в местечке еврейском

Сендер коэн и Рейзел вдова.

И однажды узнала округа,

Повторяли не раз и не два,

Будто бы полюбили друг друга

Сендер коэн и Рейзел вдова.

Их любовь не могла оборваться

И исчезнуть, начавшись едва.

И решили они обвенчаться –

Сендер коэн и Рейзел вдова.

Прихотливо сплетая узоры,

Шли недобрые сплетни о них.

Пересуды, смешки, разговоры –

И к раввину явился жених:

«Рабби Ицхак, решил я жениться,

И невеста скромна и тиха.

Полюбил я вдову, не девицу!

Чем же эта невеста плоха?!»

Рабби холоден был и спокоен.

Он ответил, таллит теребя:

«Ты – потомок священников, коэн,

И запретна вдова для тебя!

Откажись от безумного плана,

Не пытайся нарушить закон.

Каждый грех – для Создателя рана,

Покарает ослушника Он!»

И промолвил в ответ Сендер коэн:

«Что я слышу?! Ужели не сон?

Значит, мир твой бездушно устроен

И бездушен твой старый закон!

Наказание, адская мука?

Так нелепы угрозы твои!

Нету кары страшней, чем разлука,

Нет награды, желанней любви!

Коль закрыта для нас синагога,

Коли ты завершил разговор,

У меня есть иная дорога –

Мы пойдем в христианский собор!»

…Шли к собору при полном молчаньи.