— Попытайтесь еще раз. Он там, я уверен.

— Может быть, через телефониста?

— Да, да, — раздраженно отозвался директор.

Директор ждал, барабаня пальцами по столу королевы Анны, глядя на красный подтек на нем и недоумевая, откуда он взялся.

— Телефонист говорит, что снята трубка, сэр. Может, дать сигнал? Это привлечет его внимание.

— Нет, Эллиотт. Оставьте все и идите домой. Я позвоню ему утром.

— Есть, сэр. Спокойной ночи, сэр.

Он должен уйти — вернуться в Айдахо или откуда там он родом, думал директор, погасив свет и отправившись домой.

Пятница, утро, 11 марта

Первым проснулся Марк — наверное, потому, что спал в чужом доме. Он повернулся и взглянул на Элизабет. Она никогда не пользовалась косметикой, и утром была столь же красива, как и за столом во время ужина. Темные локоны волнами падали на шею, и Марк нежно потянул за мягкие пряди. Она пошевелилась и, перекатившись на бок, поцеловала его.

— Пойди почисть зубы.

— Очень романтично начинать день с такой фразы, — сказал он.

— Когда ты вернешься, я встану. — Тихонько застонав, она потянулась.

Марк взял тюбик «пепсодента» — зубную пасту надо будет сменить: он предпочитал «маклинз» — и стал прикидывать, где в ванной можно будет разместить свои вещи. Вернувшись, он заметил, что трубка по-прежнему лежит рядом с телефоном. Марк взглянул на часы: 7.05. Он снова забрался в кровать. Элизабет выскользнула из-под одеяла.

— Я на минутку, — сказала она.

В кино все совсем по-другому, подумал Марк.

Вскоре она вернулась и легла рядом с ним. Потом сказала:

— Ты мне все лицо расцарапал своим подбородком А ведь раньше ты всегда был чисто выбрит.

— В тот первый вечер я брился очень тщательно, — подтвердил Марк. — Смешно, но я никогда ни в чем не был так уверен. Но случилось все не совсем так, как я хотел.

— А как ты хотел?

— В кино все совсем по-другому. — На сей раз он вслух выразил свои мысли. — Знаешь, что сказал француз, когда его обвинили в изнасиловании мертвой женщины?

— Нет.

— Я не знал, что она мертвая; я думал, она — англичанка.

Доказав Марку, что она не англичанка, Элизабет спросила его, что он будет есть на завтрак.

Высказав свои пожелания, Марк скрылся в душе.

Покрутив краны, он отрегулировал воду до нужной температуры.

— Какое разочарование, — сказала Элизабет. — А я-то думала, мы примем ванну вместе.

— Я никогда не принимаю ванну с домашней прислугой. Дай знать, когда завтрак будет готов, — ответил Марк и, стоя под душем, принялся напевать «За вечную любовь».

Сквозь поток падающей воды просунулась изящная рука и закрутила кран с горячей водой. Пение резко оборвалось. Элизабет исчезла.

Быстро одевшись, Марк положил телефонную трубку на рычаг. Телефон тотчас же зазвонил. Появилась Элизабет в коротенькой комбинации.

Марк немедленно захотел вернуться в кровать.

Она сняла трубку.

— Доброе утро. Да, он здесь. Тебя. Не удивлюсь, если это ревнивая любовница.

Она надела платье и снова ушла в кухню.

— Марк Эндрюс слушает.

— Доброе утро, Марк.

— О, доброе утро, сэр.

— Я пытался дозвониться до вас с 8 вечера вчерашнего дня.

— Вот как, сэр? Я думал, что я в отпуске. Если вы заглянете в регистрационную книгу вашингтонского отделения, то наверняка обнаружите там соответствующую запись.