Довольно скорбеть! Довольно!

         И время тебе подсмотреть,

         Что яблоне тоже больно

         Терять своих листьев медь.

         Ведь радость бывает редко,

         Как вешняя звень поутру,

         И мне – чем сгнивать на ветках –

         Уж лучше сгореть на ветру.

    [1925]

«Ну, целуй меня, целуй…»

         Ну, целуй меня, целуй,

         Хоть до крови, хоть до боли.

         Не в ладу с холодной волей

         Кипяток сердечных струй.

         Опрокинутая кружка

         Средь веселых не для нас.

         Понимай, моя подружка,

         На земле живут лишь раз!

         Оглядись спокойным взором,

         Посмотри: во мгле сырой

         Месяц, словно желтый ворон,

         Кружит, вьется над землей.

         Ну, целуй же! Так хочу я.

         Песню тлен пропел и мне.

         Видно, смерть мою почуял

         Тот, кто вьется в вышине.

         Увядающая сила!

         Умирать так умирать!

         До кончины губы милой

         Я хотел бы целовать.

         Чтоб все время в синих дрёмах,

         Не стыдясь и не тая,

         В нежном шелесте черемух

         Раздавалось: «Я твоя».

         И чтоб свет над полной кружкой

         Легкой пеной не погас –

         Пей и пой, моя подружка:

         На земле живут лишь раз!

    1925

«Неуютная жидкая лунность…»

         Неуютная жидкая лунность

         И тоска бесконечных равнин, –

         Вот что видел я в резвую юность,

         Что, любя, проклинал не один.

         По дорогам усохшие вербы

         И тележная песня колес…

         Ни за что не хотел я теперь бы,

         Чтоб мне слушать ее привелось.